Интервью
ЧЕРНАЯ ПЫЛЬ САХАЛИНА
Печальное событие произошло чуть больше года назад на нефтегазовом Сахалине, которое стоит пометить черным днем в истории острова: там закрылась последняя угольная шахта!
Семь закрываем – четыре спасаем?
Начавшись с угольных копей на севере Сахалина еще во времена печально известной царской каторги, в наши дни добыча «черного золота», как именовали пафосно уголь журналисты и власти советского времени, завершилась тихой смертью подземной добычи этого значимого для всей промышленности энергетического сырья.
Устроить бы властям островной области достойные проводы последней (!) шахты Сахалина, когда-то определявшей жизнь и поселка, где она находилась, и всего района, ибо была она частью его промышленного потенциала. Да и всей области тоже – ведь не каждый день провожают в последний путь целое предприятие, на котором работало не менее 700 человек. Да и вспомнить не мешало бы тех людей, которые прославили когда-то это угольное предприятие. К примеру, Героя Социалистического Труда Аркадия Яковлевича Шалдыбина, который в 1960 году установил всесоюзный рекорд по подземной проходке.
В девяностые годы прошлого столетия шахты умирали на острове одна за другой, как от заразной болезни - и не без помощи «добрых дядей» из-за границы, которые давали России солидные денежки на их похороны, именуемые для солидности «реструктуризацией» И кто-то ведь их брал, можно сказать, прикарманивал, а шахты исчезали, чаще всего вместе с горняцкими поселками, словно их и не было вовсе: «Бошняковская», «Тельновская», «Углегорская»… Теперь вот и последняя - бывшая «Ударновская». И это только в одном районе Сахалина! А еще были на юге острова «Долинская», «Горнозаводская», «Шебунино»… Перечисляю, словно стою на кладбище перед памятниками умершим. И не просто перечисляю – вспоминаю с болью в сердце. Будучи журналистом сахалинских газет и «Комсомольской правды», я в свое время побывал практически на каждой из них, обязательно спускался в забой вместе с трудягами, туда, где собственно и добывалось это самое, ныне превратившееся в прах, подземное «черное золото».
Отдав в частные руки всю угольную отрасль, власти Сахалина подписали шахтам смертный приговор. Хотя областные чиновники должны были, да нет же, обязаны были просто знать наперед, что это гибельный путь, что угольные предприятия будут корчиться в финансовых муках, прежде чем уйдут в небытие. А ведь это не только добыча угля, так нужного острову, - это еще и судьбы тысяч семей шахтеров! Профессионалов! Чего стоила только забастовка рабочих бывшей шахты «Углегорской» в городе Шахтерске в недавние - уже двухтысячные - годы, когда те отказались после смены подниматься на поверхность и остались в темном и холодном забое на несколько суток – пока им не выдали на руки заработанные ими тяжелым трудом деньги.
Был среди бастующих под землей и мой еще со школьных лет приятель. В каждый мой приезд на Сахалин он говорил мне с укором, не веря в неизбежность краха его родной шахты: вот ты, мол, пугаешь, что она закроется, а ведь жива! Была жива, но вся вышла… Приходилось объяснять ему, потомственному шахтеру, азы современного бизнеса: закрыть такое предприятие сразу невозможно – это огромные выплаты компенсаций и задолженностей работникам, субсидии на новое жилье в других городах. А посему куда проще выжидать, пока предприятие станет банкротом, а народ сам разбежится от безденежья и бесперспективности. Так оно и случилось. Теперь он покинул вторую - и последнюю в его жизни, и в истории острова тоже, - шахту. И больше не питает иллюзий. А я иногда, приезжая на малую родину, иду туда, где кипела когда-то работа шахтеров, гудели механизмы, становились под погрузку вагоны, и замираю у темных, ведущих в никуда, плохо заколоченных досками входов в подземные лабиринты - и мертвенным холодом веет на меня оттуда.
Нельзя сказать, что руководители области не пытались найти выход из кризисного положения угольной - и значимой после нефти и газа - отрасли Сахалина. Вот о чем почти с гордостью поведал авторам журнала «Русские горки» в ноябре 2000-го года на тот момент губернатор Сахалинской области Игорь Фархутдинов (погибший впоследствии в авиакатастрофе и ныне один из самых почитаемых нынешними властями областных политических деятелей прошлого): «Когда оказалось, что денег на дотации больше нет, мы, я считаю, спасли угольную промышленность Сахалина. Мы пошли на ее поддержку – да, ценой закрытия семи шахт из одиннадцати, но четыре шахты мы возродили».
Такое вот понимание рыночной экономики: семь закрываем – четыре спасаем! И лишь ради того, чтобы и эти четыре шахты спустя время закрыть по той же схеме так называемого «спасения». Но уже без пафоса, тихо и обыденно, как словно не шахта умерла, а так себе, собачонка из подворотни.
Мечты, мечты – в чем ваша сладость?
Меня, родившегося и выросшего на южном Сахалине, почти сразу после его освобождения от японцев, с детства удивляла мечтательность новых островитян, приехавших его осваивать из разных мест большой страны. По названиям сахалинских поселков и сел можно определить, откуда были переселенцы: Новосибирское, Костромское, Пензенское, Кировское… Наверно, многим из них всерьез верилось, что остров превратится в некий цветущий рай, где будут стоять красавцы-города, между ними будут проложены автомобильные и железные дороги, уровень их жизни будет не хуже, чем у поверженных во Второй мировой войне соседей с юга. Простой пример: рядом с нашим городом (ныне уже поселком) есть озеро, на берегу которого в былые времена проходили все торжественные гуляния народа в честь главных праздников трудящихся – и самого главного из них Дня шахтера. Помню, как мечтали новожители, что берега этого озера со временем превратятся в цивильное место отдыха островитян. Надо ли говорить, во что они превратились ныне? Озеро фактически стало болотом, с заросшими травой и тростником берегами.
Но что озеро – были мечты и масштабнее, например, постройка железной дороги от столицы острова Южно-Сахалинска до райцентра Углегорска, возведение глубоководного порта, нового аэропорта – и прочая, и прочая. Были и вовсе абсурдные идеи: помнится, накануне очередного нового года мой автор принес в нашу районную газету заметку, где дал всю волю своей буйной фантазии, превратив вонючую сточную канаву, служившую при японцах сливу отходов бумажного производства в море, в прекрасный канал, по которому будут порхать бабочками яхты под белыми парусами… Романтика! Ныне эта речонка носит официальное и вполне соответствующее ее состоянию название – Тухлянка! А тогда я спросил возмущенно редактора: мы что – этот бред печатать будем? «Оставь, - сказал он, - пусть люди помечтают».
Были мечтатели на острове куда масштабнее. К примеру, руководитель областной администрации, первым в стране провозгласивший себя на западный манер губернатором – доктор экономических наук, профессор Плехановки Валентин Федоров. Ну, уж этот экономист, долгое время проживший в Германии, должен был отдавать себе отчет в реалиях бытия? Ан нет – мечтал и он о несбыточном, а главное – о противоречащем законам нарождавшейся рыночной экономики, которая с напором океанского цунами сметала не просто предприятия типа угольных шахт, но и целые отрасли – лесозаготовительную, целлюлозно-бумажную, рыбную…
Храню в архиве огромное интервью с В.Федоровым в газете «Известия» под названием «Остров начинает эксперимент» и с многозначащим подзаголовком «О странном совпадении, которое заключается в том, что средневековые астрологи предсказали Сахалину то же будущее, которое сейчас предсказывает профессор В.Федоров». «Я сам не слышал, - как мне кажется, несколько кокетливо повествовал сей профессор, - но мне рассказывали, будто в какой-то передаче вспоминали предсказания древних астрологов о том, что к середине девяностых годов Сахалин превратится чуть ли не в рай земной. Хотите, верьте, хотите, нет, но мою миссию на Сахалине люди связывают с тем предсказанием». И добавил уже уверенно: «Но я, признаться, ни минуты не сомневаюсь, что все получится».
Из всех свершений этого мечтателя-губернатора как напоминание о нем сохранилось лишь название рынка японского автохлама в Южно-Сахалинске – «Федоровка». Жуткая ирония: вместо экономического чуда, сулившего процветание острову, оставить после себя рынок подержанных японских авто. А может вовсе и не ирония, а простая, как советская авоська, закономерность?
Вангование
Ныне такие предсказания, которые якобы непременно сбудутся, называют «вангованием» - по имени болгарской предсказательницы Ванги. Вот и другой правитель островной области – Александр Хорошавин, ныне осужденный судом за крупные взятки на длительный срок в колонии строгого режима, не жалел слов и эпитетов, суля тому самому району на Сахалине, где ныне тихо почила в бозе последняя угольная шахта, блистательное будущее. Он называл район «одной из точек роста» для всей экономики области (!). В том его программном выступлении (храню в своем архиве) значился, например, наземный конвейер от ныне действующего Солнцевского угольного разреза до берега моря, где ему в его прекрасных мечтах виделся и новый порт с причальной стенкой для судов-углевозов океанского типа, и железная дорога, которую мечтают построить на Сахалине уже более 70 лет.
Ни конвейера, ни порта, разумеется, никто не соорудил, а владелец разреза, он же хозяин горнорудной компании, скромно признался как-то, что ошибочка вышла – не так посчитали! Но ныне с прежним энтузиазмом этот угольный магнат поселил в душах и следующего губернатора островной области, и местных жителей новую мечту – не поверите! – об угольном конвейере. Правда, уже несколько покороче и в несколько ином направлении. Да и про новый порт он там что-то молвил, стоя с высокими чиновниками на берегу моря, совсем недалеко от умершей угольной шахты.
Но Бог ты мой: единожды солгавши – кто тебе поверит?
На Сахалине, да и далеко от него, в самой Москве, уже не раз озвучивали мечту века – строительство моста через пролив Невельского, который соединит остров с материковой частью страны и откроет великую перспективу для международного транзита грузов с юга, от наших соседей-японцев. Правда, сначала сами японцы должны в это поверить, а главное – все посчитать, все прикинуть и удостовериться в реальности и полезности такого транзита. Без японцев проект строительства моста через пролив отдает маниловщиной, сладостной мечтой о стройке века и миллиардных инвестициях. Хотя… Ну почему бы не помечтать? О мосте через бухту Золотой Рог во Владивостоке мечтали не менее ста лет! А сахалинской мечте всего-то 70!
Но неизбежно вспоминается мне другой мост Сахалина – через реку Углегорку. Не бог весть какой мост, не через пролив же в несколько километров, но он должен был заменить старый, который с доставкой угля из того самого Солнцевского разреза на большегрузах должен был неминуемо обрушиться в силу своей ветхости. О чем и было сказано в ответе прокуратуры Сахалинской области на мой запрос: «Начиная с 1990 г., после увеличения грузоперевозок с угольных разрезов в порт Шахтерска с использованием большегрузных автомобилей, мост потерял свою несущую способность».
Вы понимаете, что это такое - «потерял свою несущую способность»? Это значило только одно: в любой момент мост мог рухнуть в реку вместе с одним из большегрузных автомобилей, доверху груженым углем. Или с рейсовым автобусом с пассажирами! Да и просто сам по себе.
Новый мост возводили три года – с 1994 по 1997-й: опоры поставили, кое-где даже их перекрытием соединили – и бросили. Как это водится: не Крымский же мост! После этого стоял бедолага аж целых шесть лет без присмотра, словно сирота, деревья даже на опорах метра в два вымахали – и никому дела до него не было: ни губернатору, ни местным чиновникам. Люди ездили мимо по старенькому мосту, дышащему на ладан, чертыхались с испугом: а ну рухнет?
А чего было властям? Стоит себе сооружение, в которое вбухали миллионы, есть не просит, и всем тот новый мост был, простите, до лампочки. Вот тогда и пришлось посылать запрос прокурору области с просьбой завести уголовное дело на руководителей «Сахавтодора» по факту разбазаривания государственных средств на строительстве моста. И что вы думаете? В том же году мост и достроили! И деньги нашлись, и техника, и проект укрепления опор, который шесть лет (!) якобы разрабатывал Хабаровский филиал ГипродорНИИ. Шесть лет на один проект по уже возведенному мосту длиной всего 220 метров? Вы верите в эту фантастику? Хотя понимаю: ныне и не такое случается.
И только пыль из-под колес!
Кто или что виной всему этому? Отвечу: островная пыль! Не спешите отмахиваться: нашел, мол, причину. Пыль на Сахалине не простая, особая, о которой говорят и пишут много и всерьез. Особенно она поражает впервые попавших на остров. «Далее потянулся однообразный пейзаж Тымь-Поронайской низменности: болота, берёзы, частые мостики через ручейки и … ПЫЛЬ! Наверно, пыли сахалинской федералки можно посвятить отдельный рассказ. Мало сказать, что она была везде - она стала нашим воздухом в тот день.. Далее к ней (федералке) привыкли - и пылили, пылили на север», - ужасаются одни путешественники.
«Я тут на досуге подсчитала, что лет через 10-15, если с экологией и экономикой у нас ничего не изменится, наш район просто вымрет, и угольная пыль уже точно тогда никому не помешает, - не без горечи сообщала мне моя знакомая с Сахалина. - Несколько лет назад я беседовала с экологом из Москвы. После прилета в Южно-Сахалинск через несколько часов у неё осип голос: оказалась - аллергия на пыль бурых углей. Она была возмущена, что на просторах первозданного Сахалина грязнее, чем в Москве, страдающей от выхлопов машин и смога».
Не единожды мне доводилось ездить по дорогам острова – и в детстве, и в юности, и по журналистским делам. Но такой пыли, как ныне, я в былые годы не видел. А увидеть ее стоит. Вдоль грунтовок, по которым возят ныне уголь из открытых месторождений в кузовах большегрузных авто, стоят черные, почти кладбищенские изваяния. Увидишь их – ночами сниться будут. Как те привидения, что «вдоль дороги с косами стоят». А ведь эти изваяния – живые растения, покрытые толстым слоем угольной пыли: кусты, лопухи, деревья и даже редкой красоты островные цветы.… Потом дождь этот смертельно-черный слой пыли смоет и понесется она в ручейки да реки, по которым каждый год идет из моря лосось икру метать, потомство создавать…
Ученые хватаются за голову: отчего это количество лосося в сахалинских реках становится все меньше и меньше? И ни разу никто из них не упомянул эту жуткую для рыбы отраву - угольную пыль. Да что рыба – местные жители не первый год страдают. Вот что сообщал один из местных интернет-ресурсов: «Солнцевский и Никольский разрезы периодически сбрасывают в ручьи мутные воды без особой очистки, муть попадает в реку Углегорку, откуда воду пьют жители райцентра. Взвеси очень тонкие, коагулянты с ними не справляются, водофильтровальная станция очень древняя, - и в итоге 13,6 процента проб питьевой воды в 2014 году не отвечало санитарно-гигиеническим показателям». Добавлю: и в 2015-м, и в последующие годы тоже не отвечало, лишь процент не соответствующих нормам проб колебался.
Вот еще одно сообщение на сайте «Сахалин-инфо» на эту же тему: «Углегорской городской прокуратурой проведена проверка по факту ненадлежащего водоснабжения Углегорска и Ольховки в ноябре 2017 года. Установлено, что причиной некачественного водоснабжения явились сбросы сточных вод с угольного разреза "Солнцевский" в реку Углегорку. Прокуратурой с привлечением специалистов территориальных управлений Росприроднадзора и Роспотребнадзора, центра лабораторного анализа и технических измерений области проведены отборы проб воды в реках Углегорке, Тарасовке и ручье Майском. Установлено, что сбросы сточных вод произведены в обход очистных сооружений. При этом предельно допустимая концентрация загрязняющих веществ превышена в несколько раз».
Шахты на Сахалине с начала девяностых прошлого века стали заменять на угольные разрезы. В основном теперь с поверхности уголь добывают всевозможные АО и ОО. Оказалось, брать уголь, не строя шахты, дешевле, проще и быстрее. Да и прибыльнее тоже. Есть солидные разрезы, как уже упоминавшийся мной Солнцевский, есть поскромнее, а есть и вовсе так называемые «закопанки». Но я с ужасом представляю, во что превратятся сопки Сахалина через десяток-другой лет, когда пласты угля истощатся и частники бросят его добычу. Это будет почти лунный пейзаж, только с той разницей, что пыль с этого пейзажа будут разносить на десятки километров бешеные ветра Сахалина.
Об угольной пыли вдруг заговорили в масштабе страны, если помните, только после видео-обращения во время «прямой линии» к президенту страны школьника из Находки, где уголь грузят открытым способом в суда, но для начала складируя его прямо на причале, и едкая пыль разносится по городу. Таких «Находок» на Сахалине хватает, в том числе и в том самом городе Углегорске, где уголь гребут с поверхности земли и тоже складируют на причале, рядом с жилыми домами.
Тут бы в колокола бить, как перед нашествием врага, а не винить во всем якобы не по делу недовольное население острова. Но – молчат колокола. Может, гром еще не грянул?
Да в том-то и дело – грянул! Сейчас на западном пустынном побережье острова, в районе села Ильинского, вовсю идет строительство новой ГРЭС-2. Благая цель – заменить исчерпавшую свой ресурс ГРЭС-1 на восточной стороне Сахалина, построенную еще при советской власти. И все бы ничего – новая ГРЭС даст толчок к развитию безлюдного ныне западного побережья острова, оживит совсем уже скукожившееся село Ильинское, которое, между прочим, не просто село – бывший военный пост России, поставленный тут моряками адмирала Геннадия Невельского еще в позапрошлом веке. Но только ли такой благой целью руководствовалось прежнее правительство области, кстати, при бывшем губернаторе Хорошавине? ГРЭС вот-вот задымит своими могучими трубами, а ее руководство еще не определилось, оказывается, откуда оно будет брать для сжигания 440 тысяч тонн угля ежегодно? Один из вариантов – возить автотранспортом за 150 километров все с того же Солнцевского открытого месторождения угля.
Об этом на заседании островного правительства прямо заявил сахалинский депутат Александр Болотников: «ГРЭС-2 будет питаться на углях Солнцевского разреза - нет углей ни в Невельском, ни в Смирныховском районах в таком объёме. А грунтовку разобьём за два года, и опять же губернатор будет срочно принимать решение строить эту дорогу. Прогноз-то осуществляется на чём? А то и.о. министра здесь про инвестиции, инновации может говорить, а какой туалет и где построить, сказать не может».
Можно представить вереницу летящих по грунтовой дороге – асфальтированную не построили, да и вряд ли уже построят, как и железку, - большегрузных машин, доверху груженых углем. И те жутковатые изваяния, о которых я писал выше, покажутся просто детскими поделками в сравнении с теми, которые возникнут из пыли в ближайшее время. Ау, экологи! Где ваше слово, ваша экспертиза и ваш суровый взгляд на ближайшее будущее этого почти заповедного побережья острова, где, правда, самым редким и неохраняемым видом живой природы вдруг стал человек.
И пыль на душах тоже
Давно хотел написать об этой особой, чернее ночи, сахалинской пыли. Слава Богу, ее не было во времена нашего детства, и мы могли с упоением загребать босыми ногами нежнейшую дорожную пыль, возвращаясь вечером с берега моря. И я не помню, чтобы кто-то заболел раком легких или еще какой заразой, надышавшись этой пыли с наших дорог. А ныне жители бьют тревогу по поводу разных болезней, напрямую связанных с угольной пылью на сахалинских проселках. Не только живая природа вдоль дорог стала заложницей «угольного конвейера», но и жители городов и поселков, среди которых два с говорящими названиями – Углегорск и Шахтерск. Улица Гужева (даже местные жители ныне связывают ее название с транспортом, а вовсе не с именем героя-комсомольца, в честь которого она названа) в Углегорске превратилась в черный поток угольной пыли, загрязняющий все вокруг. А каково живущим на этой улице людям?
Но вот, что самое печальное: мне кажется: эта черная пыль неизбежно покрывает толстым слоем не только дома, обочины дорог, но и души живущих на острове людей. Не от нее ли они перестают быть чувствительными к происходящему вокруг? Сколько раз замечал на острове, что человек, душа которого покрылась этим черным налетом, говорит о жизни своей серо, уныло, без огонька и веры в завтрашний день. Да и чему, собственно, радоваться: ну, построят в Шахтерске еще один причал для погрузки угля, причем в основном на заграницу, увеличат добычу и отгрузку, а значит и количество перевозимого топлива. Да ведь и пыли вокруг изрядно прибавится!
Вы хотите знать, как выглядят, к примеру, обочины дорог Сахалина? Вот вам картинка, сделанная с натуры, где даже дорожный знак превратился в особый знак угольного бедствия – ничего, кроме черно-пыльного круга вы на нем не увидите.
Сколько таких знаков надо поставить вдоль сахалинских магистралей, чтобы местные власти признали угольную пыль настоящим бедствием Сахалина? И с которым надо бороться, как со стихийным обстоятельством, порожденным новым укладом экономики острова, когда во главу угла ставится прибыль за счет вычерпывания полезных ископаемых, без заботы о завтрашнем дне и людей, и самого острова.
Анатолий СТРОЕВ
САХАЛИН-НОВОСИБИРСК-МОСКВА
16 мая 2019
а свежих статей нет? было интересно. я например живу на острове. в г.Южно-Сахалинске