МИГРАЦИЯ: ПРОБЛЕМЫ ИЛИ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ РАЗВИТИЯ СИБИРИ?

    Многие из нас помнят, как в конце горбачевской перестройки  в бывших братских республиках СССР весьма популярной в устах коренного населения была фраза «Чемодан - вокзал - Россия!» Адресовалась она исключительно русскоязычным гражданам новообразованных независимых государств. И надо сказать, что многие из них не преминули воспользоваться данным целеуказанием: переселились в Россию, получили гражданство, став полноценными гражданами нашей страны.

   Но, что интересно, три этих слова «чемодан, вокзал, Россия» на постсоветском пространстве не потеряли актуальности и в нынешние дни. С той лишь разницей, что сейчас они являются дорожной картой уже не для русскоязычной части населения бывших республик СССР, а непосредственно для коренных жителей новых независимых государств. Тех, кого мы здесь, в Российской Федерации, называем трудовыми мигрантами.

   О проблемах трудовой миграции в Сибирском регионе говорили на днях в Экспертном клубе Новосибирска...

 

Виктор ТИТОВ, руководитель Экспертного клуба Новосибирска:

- Итак, миграция. В Новосибирске только по официальным данным около 200 тысяч мигрантов, а некоторые говорят даже о полумиллионе. Вопрос стоит так: проблема это для нашего города или стимул для развития Новосибирска и области? У нас произошла замена «в поле». Звягинцев Ю.К. (начальник Управления по вопросам миграции ГУ МВД России по Новосибирской области), которого мы приглашали на эту беседу, вчера прислал письмо, что его участие не представляется возможным.

   Я сам написал на эту тему не одну статью, хотя, возможно, вижу тему несколько узковато. В общем, давайте всё обсудим.

Ярослав МАЛЯНОВ, помощник депутата Госдумы РФ:

– Благодарю всех собравшихся за участие во встрече и, развивая комментарий спикера, скажу, что у нас складывается очень интересная ситуация. Я вижу здесь людей бизнеса, представителей узбекской и таджикской диаспор, журналистов, я представляю законодательную власть, и очень странно, что лишь власть представительная не видит столь насущной проблемы. Впрочем, понимаю эту осторожность со стороны полицейского главка, тем более, все мы знаем, что за последние полгода там уже убрали двух замов. Может, решили не рисковать ценным сотрудником. Будем тогда работать в его отсутствие.

   Так вот, есть ли проблема? Проблема, конечно, есть, но не в самих мигрантах, а в том, что с ними происходит здесь. А происходит с ними следующее: эти люди, которые сюда приезжают в поисках работы, сразу оказываются под прессом платных услуг, которые с них так или иначе начинают «выдавливать», что порождает самые скандальные ситуации. Чем являются мигранты для Новосибирска? Я считаю – благом. Вот смотрите, здесь присутствуют представители клинингового бизнеса. Мы ведь знаем, что основная масса работников на фуд-кортах и в клининге – это выходцы из ближнего зарубежья. Когда эти люди обращаются в приёмную к депутату, то у них, по большому счёту, одна проблема: вот они приходят получать бесплатную государственную услугу, но по факту эта госуслуга становится платной. Выжимается полторы-две тысячи рублей. Они пытаются жаловаться, тогда их сразу под каким-нибудь предлогом штрафуют, отправляют на родину. В итоге мигранты говорят прямым текстом: «Мы хотим честно жить и работать здесь, но вынуждены уходить в тень». Получается, нет смысла быть честными и исполнять законы РФ, если их не соблюдают даже сами госорганы.

Ольга ЛЕСНЕВСКАЯ, публицист:

– Вы оценивали общую численность мигрантов в Новосибирске?

Ярослав МАЛЯНОВ:

– Тех, кто заехал официально, по данным на конец 2018 года было чуть меньше 300 тысяч. Недавно мне попалась информация, что по оценкам МВД на двух официальных мигрантов приходится один неофициальный. Несложная арифметика показывает, что цифра 500 000 близка к истине. Я думаю, что представители национальных диаспор могут точнее сказать, сколько же земляков они здесь насчитывают. Я, например, слышал, что из города Худжанда, а это второй по величине город Таджикистана, половина уже у нас.

Виктор САМОРЯДОВ, председатель регионального отделения общественной организации «Комиссия по противодействию коррупции» по Новосибирской области:

– Я представитель регионального отделения межрегиональной общественной организации «Комиссия по противодействию коррупции» по Новосибирской области. Худжанд – очень большой город. Про половину Худжанда – это сильно. Из Исфары здесь 70 %. Есть люди из Ленинабадской области. Они стараются легализоваться на территории нашего региона. В течение 6-7 лет мы непосредственно работаем с гражданами стран СНГ, и не только с трудовыми мигрантами: многие из них здесь учатся, у них свои коммерческие интересы у нас в регионе – к примеру, поставки фруктов и овощей. И производство, связанное с этими поставками, находится под их контролем.

   Нам известны проблемы, с которыми они сталкиваются у нас в регионе с момента прибытия и оформления всех документов. Когда они обращаются в МВД, возникают сложности с правильным оформлением нужных бумаг – и это очень финансово-затратная процедура для иностранного гражданина. Дальше — больше: поиск жилья, кредитов, регистрация... И за всё надо платить.

   Мы часто встречаемся с представителями диаспор по данным вопросам. Есть обращения в нашу комиссию, и мы составляем письма, которые рассылаются во все инстанции, в правоохранительные и федеральные органы. Но… Уполномоченные органы не спешат ими заниматься. Им на руку то, что происходит у нас с иностранными гражданами. Похоже, есть меркантильная заинтересованность у представителей этих структур, ведь не секрет: всё, что связано с деятельностью иностранных граждан, – очень прибыльная сфера. В сохранении такого статус-кво заинтересованы и некоторые представители правоохранительных органов. 

   У нас очень много вопросов к Звягинцеву. И в первую очередь по оформлению разрешения на временное пребывание (РВП) в регионе. С начала года в нашу организацию обратились около 300 человек, которые не могут на законных основаниях получить этот статус, а между прочим, он им гарантирован российским законодательством. У меня есть письмо, подписанное Звягинцевым, где указаны несколько федеральных законов, прописаны регламенты, но в конечном итоге люди статус не получают. Им предлагают пройти консультацию по его приобретению. Платную... Без этой консультации статус не дают. Где прописана норма о таком порядке предоставления услуг? Звягинцев даёт ответ, который почему-то присылается нам, а не заявителю на статус РВП. Людям предоставляется всего лишь возможность пройти консультацию по приобретению РВП. И это проблема не только нашего региона.

Андрей ВАКУЛЕНКО, директор ООО Сибирское миграционное агентство «СибМА»:

– Я по статистике могу за 2018 год дать конкретные цифры. Заехало официально и отметилось у нас в регионе 334 тысячи. В основном, жители Узбекистана и Таджикистана. Это 65% от общего числа иностранцев.  Дальше идут Казахстан, Киргизия, Украина. Белорусов – три человека...  Меня что поражает, что патенты оформили всего 10 % от числа въехавших, т.е. 34 тысячи человек. Все остальные 300 тысяч, получается, к нам приезжают в гости на 3 месяца. Это говорит о том, что система, которая образована в наших отделах УВМ, совсем не работает.

   Есть указ президента о миграционной политике на 2019-2020 годы. Там отмечаются её основные три цели. Первая цель – безопасность России, вторая – повышение экономики, третья – стабилизация численности населения (демография). Отмечаются также три основные проблемы: нелегальная миграция, с ней у нас никто не борется, потому что не знают, с кем. Далее – коррупция органов УВМ. И третье направление – профилактическая работа по интеграции и адаптации иностранных граждан в нашем обществе. Хочу спросить у экспертов: в нашем регионе вообще есть серьёзная структура, которая занимается этими вопросами? Если есть какой-то орган, министерство или другая организация, то кто занимается профилактикой, чтобы работал механизм? Надо работать с людьми. Спрашивать с иностранцев у нас научились, а кто им объяснит и расскажет?

Юсуп КАБУЛЖАНОВ, генеральный консул Республики Узбекистан в Новосибирске:

- 47% мигрантов от общего числа – это граждане Узбекистана. 20% – Таджикистан. Есть аспекты, над которыми нужно поработать совместно с правительством и службой миграции. Есть много моментов недопонимания. Я приведу примеры. Мы никогда не вмешиваемся в работу правоохранительных органов. Но вот сейчас я наблюдаю такую тенденцию: мне часто приходится по работе бывать в аэропорту, и я вижу, что когда начинается регистрация граждан республики Узбекистан, покидающих РФ, их там всех подряд начинают проверять. Хочу обозначить, что у меня было три встречи с губернатором Новосибирской области Травниковым. Я информировал и правительство, и министерство иностранных дел. 

   Мы знаем, что в Новосибирске идёт большое строительство, пользуются в области услугами наших специалистов – мигрантов. Мы обговаривали это в официальных стенах  – о привлечении наших специалистов, в Москве у нас открыто агентство, которое работает в этом направлении. Ведь часто бывает, что наши ребята попадают в неприятную ситуацию. Какие-то мошенники делают  документы, человек думает, что всё законно, а когда идёт регистрироваться, то узнаёт об обмане! Мало того, что пострадал от мошенников, так его ещё и наказывают. Мы должны совместно с вами проработать эти моменты.

   Хочется отметить, что среди граждан Узбекистана нарушений закона очень мало, наши граждане приезжают именно работать. Они –  хорошие специалисты, у них нет цели нарушать закон. К сожалению, у меня много обращений, когда ребята устраиваются на работу, а им не платят. Наблюдается недоброжелательное отношение к мигрантам. Мы информируем и министерство иностранных дел, и правоохранительные органы, и прокуратуру о таких фактах. Граждане  Узбекистана едут не нарушать законы, а работать. У нас есть договоренность, что мы будем содействовать развитию Новосибирской области, поэтому мы всегда готовы обсуждать вопросы, связанные с временными трудовыми мигрантами.

Ярослав МАЛЯНОВ:

– Как вы считаете, разумно ли, что ваши земляки могут бесплатно сдать документы на патент в единственном месте в Новосибирске в течении получаса за рабочий день - с 8-00 до 8-30?  В одно окошко. А потом только за деньги!

Юсуп КАБУЛЖАНОВ:

– Это физически невозможно: максимум только два человека могут успеть подать документы. Можно дискутировать, но я дипломат и сторонник того, чтобы были созданы условия мигрантам. Узбекский народ всегда славился своим трудолюбием. Если бы были созданы более удобные условия, то и экономически всем было бы выгоднее и удобнее. Мы готовы открыть фронт-офисы российских предприятий в Узбекистане для набора временных мигрантов прямо в республике и там же оформлять все документы. Уже работаем в этом направлении. Мы семь месяцев работаем в Новосибирской области, но точной цифры мигрантов - граждан Узбекистана у нас пока нет.

Сергей МЯГКОВ, руководитель отдела по работе с молодёжью Новосибирского обкома КПРФ:

– Хочу затронуть тему подрастающего поколения. Люди едут зарабатывать, но очень многие приезжают с семьями и детьми. Я работаю со школами, и если посмотреть географию Кировского района, то концентрация учеников из семей мигрантов увеличивается с приближением улицы Хилокской, района их проживания. Россия — многонациональная страна, и государственный язык у нас — русский. Но научить ребёнка из другого государства русскому языку, математике и биологии — это не равнозначно тому, чтобы научить его русской культуре, обычаям, традициям. Дома эти дети чтут свои национальные традиции. К тому же зачастую не знают русского языка в нужном объёме. У нас нет центров, которые бы занимались социальной адаптацией таких детей. Надо, чтобы они могли посещать продвинутые уроки русского языка. Ведь в семьях говорят на родном языке, а в школе только на русском. Возникают сложности. Имеет смысл поднять вопрос о строительстве в каждом районе центров для обучения этих ребят, чтобы у них уже не было тех проблем, которые могут быть у их родителей.

Светлана КОЛЕСОВА, доцент кафедры начального образования Новосибирского института повышения квалификации и переподготовки работников образования:

– Тема насущная, она пробуксовывает. Высокий уровень миграционной активности привёл к тому, что произошли изменения в социально-лингвистической ситуации – в Российской Федерации в целом и в Новосибирске в частности. Здесь нужно видеть два аспекта. Первый – это тестирование иностранных граждан на знание русского языка, российского законодательства и истории России. И второй – это проблема обучения детей мигрантов и переселенцев. 

   Второй год в Новосибирской области в учебном плане образовательных  организаций вводятся такие предметы, как родной язык и родная литература. И казалось бы, что у детей мигрантов и переселенцев могла появиться возможность посещать занятия по родному языку. Но опрос, который проводился в ноябре 2018 года по инициативе министерства образования НСО, привёл к следующим показателям – все учащиеся Новосибирской области сказали, что их родной язык  – русский. Все! Были поданы официальные заявления от родителей. Это связано с тем, что нет материально-технической базы для преподавания на иностранных языках, нет учебников федерального перечня, нет учебной программы в Госреестре. Мы в прошлом году обращались в Министерство просвещения РФ, писали в Государственную думу и задавали эти вопросы. Нам важно, чтобы в НСО  можно было не только преподавать родной русский язык, но чтобы Минобразования НСО рассмотрело возможность разработки программ по русскому как неродному. 

   Нам нужно помогать ученикам осваивать русский язык, но нет ни программ, ни учебников; и в ближайшее время эта проблема не будет решена. Ко мне обращались коллеги из районов с вопросами: «Что делать? Вот семьи мигрантов.  Часть детей идёт в первый класс, кто-то в среднюю школу – им ещё можно помочь в обучении русскому языку. А есть старшеклассники, которые уже заканчивают школу. Но процедуры сдачи ОГЭ и ЕГЭ  для детей переселенцев нет. Нет специальных указаний»... Не менее остро стоит проблема сдачи комплексного экзамена, в котором значительная часть вопросов относится к проверке лексики, грамматики русского языка, в том числе к таким аспектам, как говорение и письмо.

   Без сдачи экзамена невозможно получить трудовой патент, временную регистрацию и гражданство. На официальном сайте научно-методического объединения вузов указано, что существуют 13 главных уполномоченных вузов, которые могут выдавать сертификат о том, что человек знает русский язык. Эти головные вузы имеют сеть центров-партнёров. Такие организации действуют и в Новосибирской области – их 31. Но на сайте «мигранты.ру» есть только 23 организации. Списки разнятся. Никто не отслеживает деятельность таких центров на уровне регионов. В этом списке есть серьёзные вузы федерального уровня, а есть такие, которые можно отнести к фирмам-однодневкам.

   Например, на сайте «мигранты. ру» есть фирмы, которых нет на официальном сайте российского консорциума. Вот фирма с очень громким названием —  «Институт опережающего образования». Её юридический адрес — улица Хилокская. Есть «Главный центр тестирования» на улице Фрунзе, 51. Моя коллега заключила договор с этим центром. Принесла документы, которые она получила в головном вузе. Они были приняты, и она не привлекалась в дальнейшем к работе. В этом центре принимают экзамены люди, не имеющие филологического образования. 

   Говорение и письмо может проверить только профессионал. Если посмотреть эту процедуру, то видео- и аудиозапись отправляются в головной центр. Как вы думаете, в Москве могут все эти тысячи людей прослушать и просмотреть?

   Экзамен проходит формально, все понимают, что нужно не только принимать экзамен, но и проводить обучающие программы. А они не востребованы.

   Часто фирмы-однодневки предлагают за деньги приобрести этот сертификат и мигранту даже не нужно учиться. И в итоге мы получаем людей, которым сложно социализироваться. Нужно рассмотреть возможность открытия в Новосибирске регионального консорциума тестеров, в который бы вошли люди-профессионалы.  И чтобы они не только принимали экзамены, но и прежде всего обучали русскому языку. Мы обращались к региональным властям с этим предложением год назад. Пока ничего не сдвинулось.

Ольга ЛЕСНЕВСКАЯ:

– Всё это правильно. Но мне кажется, что выдаётся желаемое за действительное.  Сейчас мигрантов примерно 25% по отношению к местному населению. Были исследования, что до 10% миграционного населения легко социализируется и благожелательно воспринимается местным населением, но когда количество мигрантов начинает расти, возникает вероятность культурного конфликта. Даже не потому, что нет обучающих центров: существует большое количество людей, которые особо не склонны обучаться. У них есть связи и взаимосвязи, трудовые навыки, которых им хватает в работе с тем, с чем они приехали. Это не только  России касается. Есть Бруклин, китайские кварталы. В самом деле, это проблема не только Новосибирска; и подходы должны быть – не «обрусевать» приезжающее население (это будет насильственный процесс), а тестировать на знание русского языка и русской истории. Людям вполне достаточно, чтобы их понимали. Эта проблема значительно шире. Её надо решать политически. Она имеет глубокие корни и большие побеги, которые устремляются в будущее.

Владимир СОБОЛЕВСКИЙ, первый секретарь Кировского райкома КПРФ:

– Последние два года мы, как политическая партия, сталкиваемся с обращениями иностранных граждан к нам за помощью в получении документов, в решении проблем с правоохранительными органами. Это является сигналом, что система где-то начала давать сбой. К нам за последние два года обратились 26 человек. По итогу все проблемы решаемы. Так неужели необходим посредник между мигрантом и государством?! Проблема в принципе не должна возникать! Наше миграционное законодательство считается развитым, все вопросы  в законах прописаны.

Светлана КОЛЕСОВА:

– Дети приезжают в Россию и обучаются в обычных школах. И в школе должны быть курсы в учебном плане, дающие возможность изучать русский язык как неродной и те родные языки, которые реально востребованы. Ввести тестирование трудовых мигрантов на знание и помощь людям, чтобы коммуникация хотя бы на бытовом уровне была. Сейчас даже задания одинаковые и для приезжающих на три месяца и для получающих уже гражданство России.

Виктор САМОРЯДОВ, председатель регионального отделения общественной организации «Комиссия по противодействию коррупции» по Новосибирской области:

– Если бы представители иностранных государств защищали своих граждан так, как представитель нашего МИДа Мария Захарова, никто из правоохранительных органов не позволил бы себе так обращаться с мигрантами. Дети очень быстро обучаются русскому языку, ещё и родителей потом учат. Многие переселенцы со своими детьми говорят по-русски. У нас есть связи с Тюменской областью. И все проблемы, о которых мы говорим сейчас, начали проявляться и в Тюменской области. Нам известны факты, что с теми, кто обращался к нам за помощью, поступают неправомерно: их вызывают в отдел по управлению внутренней миграцией и заводят административные дела вплоть до выдворения из страны.  

Юсуп КАБУЛЖАНОВ, генеральный консул Республики Узбекистан в Новосибирске:

– Я уже семь месяцев консул, и всё это время мы стараемся защищать наших граждан. По мере поступления обращений оперативно реагируем. На сегодняшний день не могу сказать, что не смогли кого-то защитить. Пусть не очень быстро, но получается. Недавно мы привезли детскую хоккейную команду в Новосибирск, и они сыграли шесть матчей со своими сверстниками. Сейчас они уже завели свою группу в интернете и общаются с друзьями. Это был первый пилотный проект. Мы рады, что смогли подружить детей.

   Я считаю, что моя основная работа – это налаживание двустороннего сотрудничества во всех сферах. Эмиграция — она всегда происходит. Граждане СНГ едут в Россию, граждане России едут в Европу. Эмиграция это круговорот. Все вопросы надо решать вместе.

Денис БОРИСОВ, и.о. завкафедрой мировой экономики, международных отношений и права, Новосибирского Государственного Университета Экономики и Управления "НИНХ" (НГУЭУ) :

– С точки зрения макроэкономики хотелось бы сказать, что наибольшие проблемы возникают у трудовых мигрантов из Узбекистана и Таджикистана. В данном случае Новосибирск – заложник федеральной политики, в соответствии с которой в рамках Евразийского экономического союза есть страны, входящие в единое таможенное пространство, и есть те, что выпадают из него. И те, которые не участвуют в ЕЭС, – на них сказывается водораздел большой политики. Здесь телега вперёд лошади не побежит и Новосибирская область не сможет серьёзно повлиять на заметное изменение в регистрации трудовых мигрантов. Такова данность…

   По поводу предложений по адаптации мигрантов нужно отметить, что главный инструмент адаптации и вхождения мигрантов в общество — это экономика. Все усилия должны быть направлены на то, чтобы люди могли работать. В рамках своих трудовых отношений они развивают язык, обрастают социальными связями, постепенно адаптируются к обществу. Надо дать людям спокойно работать!

   По поводу цифр: 300 тысяч, 500 тысяч… Новосибирск — крупный транспортный узел, и это точка входа основных мигрантов из Центральной Азии. И то, что прибыли 334 тысячи  в 2018 году, это не значит, что они остались в нашем городе. Они прибывают, регистрируются, а потом разъезжаются по другим регионам, преимущественно на Дальний Восток. Поэтому говорить, что у нас 500 тысяч мигрантов  проживает — это неправильно. Мы просто удобная точка входа. В лучшем случае у нас их 150 тысяч человек проживает. Здесь правильно заметили, что дети быстро изучают язык и погружаются в культуру. Я считаю, что мигранты — это вызов обществу, которое принимает их. И вызов начинает реализовываться во втором и третьем поколении. Те, кто сюда приехал работать, согласны на любую низкооплачиваемую работу, а вот их дети, которые здесь родились, – у них уже появляются амбиции. И общество, которое не выстраивает чёткие линии развития, должно сделать всё, чтобы эти дети не разочаровались в принимающем обществе, не стали искать справедливости и оказывать негативное воздействие.

Андрей ВАКУЛЕНКО, директор ООО Сибирское миграционное агентство «СибМА»:

– Для того, чтобы определённый механизм хорошо работал, у него должна быть система противовесов. Когда в механизме нет противовеса, он начинает крениться в ту или иную сторону. И когда у нашего управления по миграции нет никакой другой силы, которая может задать ему вопросы, то здесь делается всё, что угодно. Если у нас такой большой транзитный город, а по сбору налога за патенты занимает только 11-12 место в стране после Калуги, то стоит задуматься.  Я статистику вообще подвергаю сомнению. Если статистика говорит, что в страну заехало 4,2 млн граждан, а пограничная служба говорит про 31 млн, то кто-то из них врёт!

Оксана КАРЯКИНА, представитель общественной организации «Надежда России»:

– Меня волнует вопрос женщин и детей, которые остаются там, на родине.  Здесь очень много мужчин и они здесь работают. И не все официально. Как сделать так, чтобы семьи были вместе, чтобы мужчинам спокойнее здесь работалось. Чтобы они не забывали о семье! Это всё надо выносить на очень серьёзный уровень.  Надо продлевать патенты, давать возможность детям  учиться, и чтобы жёны были рядом с мужьями. Мы – многонациональный народ.

Денис БОРИСОВ:

– Я считаю, что в этом случае произойдет формирование гетто-районов. Когда приезжает отец и постепенно перевозит всех родственников, то они начинают жить кучно, замыкаются в себе, в итоге мы получаем гетто. Нам трудовые мигранты нужны для развития экономики, а не для развития социальных связей.  Человек приехал, отработал, и спокойно уехал на родину, к своей семье.

Инесса РЯБИНИНА, управляющий партнёр юридической фирмы «Рябинина, Зиновьев и Крестьянов»:

– Моя первая точка в этой проблеме – это родовая. Большая часть моего рода  родилась и выросла в Таджикистане. Но так случилось, что пришлось быстро вывозить оттуда 70% рода. Никто в 1990-1993 годах не рассказывал про эмиграцию, был придуман термин «вынужденные переселенцы», но под них хоть были программы. Мы быстро вывозили близких родственников. Так случилось, что мои бабушка и дедушка пережили три войны – Гражданскую, Отечественную и гражданскую в Таджикистане. И я прочувствовала гражданскую войну в 16 лет.

   Вторая опорная точка – мы все живём в Новосибирске. 

   Третья точка. К нам периодически обращаются за консультациями диаспоры. Мы вырабатываем им условный механизм, понимая, что у них есть некоммерческие общественные объединения, которые решают их внутренние дела, но мы также понимаем, что одними дипломатическими отношениями они не решат своих проблем. Мы предлагаем юридические механизмы. 

   Мы предложили внести в уставы этих объединений один пункт: право на предъявление коллективного иска. Что это повлечёт? У нас каждый чиновник боится только одного – когда ему предъявят иск, и не один. Чиновник точно знает, что он проиграет и с него будет взысканы издержки. Но платить будет министерство. А это значит, что проблема из кулуарной станет общеизвестной и он эту проблему погасить уже не сможет. 

   При предъявлении такого иска сразу рождается рабочая группа  и предложения со стороны  чиновников, их предложения и пути решения. Если у вас  проблемы с тем, что кто-то открыл одно окошко на полчаса, то не надо этих двух человек загонять в это окошко, а надо, чтобы чиновник сам «зачесался». Он теперь будет знать: если в СМИ сказали, что вы ему готовите коллективный иск человек на 100, то этот чиновник просто уволится, либо побежит и будет сам вам назначать время. И денег за это не возьмёт.

   Но по какой-то причине в силу вступает восточно-азиатская ментальность, настроенная на то, что нужно чиновника умаслить, уговорить, каким-то частным образом переманить на свою сторону. И все ваши отношения превращаются в «приходите к нам – у нас есть печеньки!». Через какое-то время печеньки надоедают. И другая диаспора переманивает чиновника пловом… Я это говорю из личного опыта. Мы видели чиновников, присутствующих на праздниках в диаспорах. У меня складывается впечатление, что общаться им хочется много и качественно, а делать ничего не хочется.  

Махамадали ГИЯСОВ, гендиректор оптово-розничного центра «Юг»:

– Я – глава диаспоры с 2000 года. У нас всё платно, всё продается. Этот беспредел не закончится никогда. У нас в Тюменской области представители диаспоры обратились с жалобой в Министерство внутренних дел России, но оттуда жалобу перенаправили обратно в Тюмень. После этого одному нашему земляку угрожают депортацией. По вине одного переводчика у более чем 1000 человек аннулировали патенты! И ведь эти 1000 человек официально работали, платили налоги в бюджет. УБОП отпустил этого переводчика. И на следующий год этим людям патент уже не выдадут.

Елена СЕРЯКОВА, руководитель клининговой компании «Леона»:

– Все знают, что в клининговых компаниях работают иностранные граждане.  Наши не идут на непрестижные, малооплачиваемые работы, либо склонны к алкоголю, либо не отличаются хорошей трудовой дисциплиной. Когда к нам приходят иностранцы, то что мы, как работодатели, должны сделать? У нас есть три дня, чтобы уведомить миграционную службу, что у нас заключён договор. Первый день – сотрудник пришёл, посмотрел, засветился у нас на камерах. Его надо обучить. Во второй день бежим подавать уведомление. Одно окно. С 10 часов. На каждого сотрудника надо брать отдельную очередь! И я ведь не одна такая. Третий день – опять не успели. Потом проверка – и штраф... 

   Мы боимся брать сотрудников. С гражданами Узбекистана есть своя проблема. Чтобы взять его на работу – нужен патент. Чтобы получить патент — нужны деньги. А денег у них нет — ещё не заработали. Нам очень тяжело работать с этими уведомлениями. Надо увеличить срок. Есть вариант посылать уведомление на почту. Не та буква, не в той клеточке написали — уведомление не принято. Но миграционный центр предлагает свое решение — заполнение уведомлений в миграционном центре. Есть люди, которые за деньги заполняют эти уведомления. Опять деньги!.. В общем, проблем много.

Виктор ТИТОВ:

– У нас состоялся очень интересный разговор. Давайте мы ещё его продолжим за чашкой чая. Всем спасибо за участие!