ИСТОРИЯ ОДНОЙ КАРТИНЫ

В центре Европы о родном Мариинске и Учителе

  Полные впечатлений от посещения Дрезденской картинной галереи мы медленно шли к парковке. Шли молча. Даже не хотелось открывать машину и заводить мотор.

  В уютном, почти безлюдном зале кафе мы  поначалу продолжили молчание, медленно размешивая в принесенных кофейных чашках кто сахар, кто сливки.

  Но через некоторое время Вера (жена Геннадия), как бы размышляя, сказала: «Моё понимание прекрасного от Петра Игнатьевича Цаплина». Слово было сказано. Мы - все четверо взрослых - разом оживились.

  Вот ведь как получается с нами, сибиряками. Сидим почти в центре Европы, а вспомнили городок Мариинск, родную среднюю школу № 2 и любимого учителя П.И. Цаплина. В разные годы мы учились у него. Рисованию и черчению. Он был блестящим педагогом. Узкие рамки учебной программы расширял в кружке ИЗО. Именно здесь многие из сотен, если не тысяч учащихся, увидели первую в жизни настоящую картину, исполненную масляными красками профессиональным художником.

Картина из углярки?

  В ярком солнечном свете стройная сосна, сучьями прямо на зрителя, золотистая чешуя коры, а вокруг раздолье оттенков зелени, справа журчит горная река. Пейзаж завораживал, просто невозможно было оторвать взгляд от дышащего природной силой ландшафта.

  Пётр Игнатьевич активно и убедительно использовал картину для показа перспективы, композиции, светотени, гармонии и контраста цветов. По школе гуляла легенда, что картина была найдена П.Цаплиным то ли на чердаке, то ли в углярке, то ли в хозяйственном сарайчике. Учитель привёл её в порядок, сделал рамку, и она постоянно висела в школьной учительской. Как наглядное учебное пособие картина активно использовалась в дополнение к репродукциям и альбомам великих художников. И для многих из нас она была первой ступенькой в мир прекрасного. Картина в дальнейшем стала заметным фактом культурной жизни города и находится в Мариинском краеведческом музее. О её истории в своё время рассказал в местной газете краевед, директор Дома пионеров Ф.С. Лапкин, который умело предотвратил отправку полотна из Мариинска и передал в Музей.

Другое понимание поступка учителя

  Учитель наш П.И. Цаплин - участник боевых действий против Японии. Лучшие годы своей юности с 17 до 26 лет ему пришлось заниматься тем, что потом по существу не пригодилось в мирной жизни. Да, он научился хорошо читать чертежи, ремонтировать отдельные самолётные узлы, развил другие технические навыки. Упорным самообразованием, строгой дисциплиной и феноменальной памятью он добился того, что смог стать прекрасным преподавателем таких непростых школьных дисциплин как черчение и рисование. Уроки вёл самозабвенно, ярко. Дети любили его. Многие выпускники школы № 2 и педучилища до сих пор вспоминают его добрым словом.

  По мере нашего взросления приходило и другое понимание поступка учителя П.И. Цаплина. Сохраняя пейзаж, наш учитель оберёг от забвения автора картины, фамилию которого мы со школьных времён запомнили – Гуркин. Конечно же, и в школьные годы хотелось узнать, что за человек был этот художник, где жил и творил. Но получить какие-либо сведения об авторе картины тогда не удалось. Однако фамилия запомнилась.

  Обучаясь в Томске, мы, естественно, посещали краеведческий музей, его отдел живописи. И вот там мы встретили знакомое имя. Огромные пейзажи Гуркина впечатывались в эмоциональную память необычайной прозрачностью холодного воздуха, текучестью и глубиной воды, сверкающими глыбами льда. Будто слышалось их потрескивание и ощущался морозец. Картины казались как бы недочитанными книгами, столько вопросов возникало каждый раз.

  Но полного и ясного представления о жизни и творчестве Гуркина узнать в те годы не получилось. Однако интерес к этому сохранялся, хотя и не был на первом плане. После учёбы в вузах нас захватила работа, семейная жизнь, рождение детей. Появились новые увлечения, но не иссякло заложенное учителем Цаплиным желание развить свои знания в понимании изобразительного искусства. Книги, фильмы, альбомы, непременное посещение художественных выставок и музеев в городах, куда заводила судьба...

Вот так новость!

  Новое знание о художнике Гуркине пришло совсем неожиданно. В 1959 году была опубликована в газете «Комсомольская правда» повесть Владимира Чивилихина «Серебряные рельсы». И в ней обнаружили знакомую фамилию. Чивилихин описывал отца-изыскателя трассы Абакан-Тайшет А. Кошурникова такими словами: «Отец, по мнению знавших его людей, был со странностями. Он до беспамятства любил природу и живопись. Самым прекрасным местом на земле для него был Алтай, а самым лучшим художником он считал никому не известного Гуркина, самородка-ойрота, который якобы заткнул за пояс даже Шишкина, своего учителя. В доме Кошурниковых на стенах висели копии гуркинских полотен: «Хан Алтай», «Озеро горных духов», «Камлание», «Черневая тайга».

  Вот это новость! О художнике Гуркине, картина которого в Мариинской школе № 2, пишет писатель В.Чивилихин, уроженец нашего города! Вот это интересно вдвойне, втройне. Писатель в одном предложении сообщает о художнике Гуркине важные данные. Самородок-ойрот из Алтая! Названы новые для нас картины. Да и об озере горных духов были слухи в среде томских студентов-геологов. Нашёлся и одноимённый рассказа писателя И.А. Ефремова, напечатанный впервые в журнале «Техника - молодёжи» (1944 год, № 1 ).Перечитываем рассказ и узнаём, что в нём речь идёт о художнике Чоросове. А не Гуркине! И.А. Ефремов сочно описал поход героя рассказа геолога к таинственному озеру, умертвляющему любого приблизившегося.

  Стали пристальнее вчитываться в книги Владимира Чивилихина, зная его напористость и увлеченность в разгадывании исторических тайн. И вот в журнальной публикации его романа-эссе "Память" (и в последующей за этим книге) находим, что в санатории Академии наук СССР «Узкое», что под Москвой, он увидел картину Гуркина. С дотошностью изыскателя Владимир Алексеевич узнал, что эта картина, наряду с оригиналами И.Шишкина и двух И. Айвазовского была передана в дар от революционера-народника Н.А. Морозова. А он её получил, посещая Сибирь.

Очарованность Чивилихина Гуркиным

  Полотно Гуркина называлось «Алтай». Вот как В.А. Чивилихин пишет о ней и художнике. Картина «Григория Гуркина (Чороса) – великолепная по световому решению вещь… Светлая ранняя весна у подножия величественной Белухи, воздух над горным озером, пронизанный солнцем, будто звенит, прозрачно-зелёные льдины на берегу, густо-зелёные кедры в отдалении. Часами я сидел перед этой картиной, вспоминал Алтай, с которым у меня связано столько переживаний, сбывшихся и несбывшихся надежд, и чувствовал, что картина снимает перенапряжение, умиротворяет».

  Но это была не первая наша находка. В 1987 году, уже после смерти писателя выходит подготовленная его вдовой Еленой Владимировной Чивилихиной книга «Зеркало души». А там, (о новость!) - фрагмент очерка «Г.И. Гуркин» из архива писателя. Почему-то сам очерк писатель не опубликовал при жизни, хотя датирован он 1962 г. Это пока для нас остаётся тайной. Но фрагмент его, благодаря вдове, впервые вышел в свет. В нём мы увидели очень пристрастное внимание Писателя к Художнику, его судьбе и творчеству. Григорий Иванович Гуркин назван замечательным алтайским художником из племени «чорос». И далее рассказано о жизни «одарённого, вдумчивого подростка», его учёбе в г. Бийске, в училище и в иконописной мастерской, а позже - в Петербургской Академии художеств у И.И. Шишкина.

  Чивилихин называет произведения: «может быть, самое совершенное «Кан-Алтай» («Господин Алтай»)», «Корона Катуни» и «знаменитое «Озеро горных духов». Он очарован ими и описывает свои впечатления. «Кан Алтай» - гимн мощи и красоте Алтайских гор. Далёкие и близкие вершины застыли в мудрой немоте. Ярко сияют ледники, - между ними и солнцем ничего нет, только в далёкой дали нависли тяжкие тучи. Стоят в снегах два небожителя-кедра, торжественно осеняя вас ветвями, будто благословляя в путь к горным этим высям». «Наверное, нужен особый дар, чтобы так писать воздух, как писал его Гуркин. Вот прозрачный, просветлённый, как в призме, вот тяжёлый, густой, несущий неуловимые признаки грозы, а это розовый, предзоревой, но больше всего на гуркинских полотнах неповторимой алтайской синевы и голубизны…».

Тайна озера. Дотошность и проницательность Писателя

  Оказывается, В.Чивилихин, узнав на Алтае легенду об озере горных духов, по приезде в Москву позвонил И.А. Ефремову, автору рассказа. Доктор наук и писатель Иван Антонович сообщил Чивилихину, что озеро самородной ртути на Алтае – это домысел и добавил: «Я ведь пишу научно-приключенческие вещи». Но подтвердил то, что «картина «Озеро горных духов» существует и хранится в Красноярске».

  Тщательность и поиск достоверности В.А. Чивилихина подогревали и наши изыскательские интересы. Одному из нас, Геннадию, удалось побывать в Горно-Алтайском республиканском музее. И каково же было его удивление, когда он в кабинете директора на стене обнаружил картину «Озеро горных духов»: «Она же в Красноярске?» Исследователь, на то время директор Музея, Р.М. Еркинова на этот вопрос сообщила, что повторений «Озера» Художник написал много. Искусствовед И. Галкина писала, что ей известно 10 таких копий, в том числе одна в Государственном Русском музее. Томский профессор Б.В. Вайнберг приобрёл полотно "Озеро горных духов" в Томске после выставки 1910 года, где оно впервые демонстрировалось, а из семьи профессора оно поступило в Русский Музей, и было там в экспозиции.

  Легенды, таинственность озера усиливали интерес к нему, и после выставок Г.И. Гуркина в Томске (там было три таких), Барнауле, Красноярске, Иркутске ему поступали заказы именно на неё. Картины уходили в частные коллекции. И это было не только ради заработка, как позже напишет исследователь И. Галкина: Художник «не механически повторял картину, а стремился высказать тему исчерпывающе, во всей сложности бытия природы» («Красное знамя», 1991, №5, 9.01).

  Кандидат искусствоведения, плодотворно изучавший творчество Г.И. Гуркина, В.И. Эдоков в монографии «Мастер из Аноса»(1984) оспаривает неверные толкования картины некоторыми пишущими об «Озере..», а также коллекционерами. В частности, упоминает, как легенду о «хрустальном» озере передаёт в своей книге С. Стрельцов (1966), где призраки преследовали храбрецов, добиравшихся до озера, а затем эти люди погибали. Злые духи населили и рассказ И.А. Ефремова.

  Эдоков сообщает, что в каталоге выставки в Томске 1910 г., картина «Озеро..» носит название «Дены-дер». Там было и толкование этого имени, как неосквернённого места. Но, приводя его, Эдоков привлекает ещё и такого авторитета, как Г.Н. Потанин. Учёный этнограф, фольклорист писал: «Алтайцы различают «Дены-дер» и «Алысь-дер». Алысь –мифическое место, где вечно царит полумрак, где никогда не бывает солнца: там обитают злые духи и там любимое место злого начала Эрлика. В противоположность этому Дены представляется местностью чистой, неосквернённой…» .

  «В народе, - пишет Эдоков, - всегда бытовало мнение: красивое место не может быть прибежищем зла. Эта принципиальная разница в понимании истинного содержания картины и её всегда надо иметь в виду».

  Нам представляется, что В.А. Чивилихин, не зная этого предупреждения, именно так и понимал знаменитую картину.

  А писатель И.А. Ефремов в предисловии к своему собранию сочинений (1975 г.) пояснил: «Со времени опубликования «Озера горных духов» на Алтае действительно открыто ртутное месторождение при иных, не связанных с картиной Г.И. Гуркина, обстоятельствах. Это совпадение, а не пророчество, потому что, зная геологию Алтая, я был убеждён, что там будет найдено ещё не одно месторождение ртути. Однако среди алтайских геологов родилась легенда, соответствующая содержанию рассказа».

  Для полноты сути разных толкований сообщим ещё одно соображение. Профессор А.Багдасаров в одной своей публикации говорит, что геологам мира известно редкое ртутное месторождение Акташ, в районе которого есть несколько небольших горных озёр. И пишет: … «одно из которых писатель-фантаст Иван Ефремов ...назвал "Мёртвым". Дело в том, что в районе этого водоёма нет никакой растительности, хотя все прилегающие склоны покрыты вечнозелёными реликтовыми кедровыми и еловыми лесами; в водах этого озера нет рыбы... Всё это потому, что озеро находится в котловине, сложенной известняком с самородной ртутью, пары которой уничтожали на протяжении веков всё живое в округе".

Талант не репрессируем

  В начале предполагаемого очерка В. Чивилихин написал, что «замечательный алтайский художник Григорий Иванович Гуркин, человек большой и сложной судьбы, трагически погиб в 1937 году». Может быть, поэтому и не удавалось узнать нам подробностей о жизни и творчестве автора картины, хранящейся в нашей школе? Удивительный и потрясающий факт: автор подвергнут необоснованным репрессиям, а картины его живут в школе небольшого сибирского городка, в Томске и московском академическом санатории, в частных коллекциях. Мы проследили публикации о Художнике. Получилось, что их было достаточно, начиная с 1907 г. (статьи художницы Л.П. Базановой и учёного Г.Н. Потанина в «Сибирской жизни» о 1-й выставке в Томске), однако после 1929 г. отмечено затишье, которое прерывается в 50-х гг. прошлого века. И позже идут серьёзные исследования, монографии, не только статьи, а повести, рассказы, есть даже роман.

  Как установил В. Чивилихин, картины Григория Ивановича есть во Франции, Чехословакии, а на Алтае только в масле пятьсот шестьдесят работ. (Это по его данным на 1962 год. Ныне Национальный музей в Горно-Алтайске имеет графики Гуркина - 865, живописи – 583 единиц хранения). Ещё цитата из Чивилхина: «Григорий Иванович Гуркин завещал все свои труды Горно-Алтайску. После ареста 67-летнего художника картины его долго лежали в подвале облисполкома и плохо хранились».

  Вполне вероятно предположить, что Владимир Алексеевич замышлял создать что-то солидное, а очерк был подготовительным этапом. Приходится сожалеть о несбывшемся, иначе мы бы, наверное, имели талантливое произведение о таланте и судьбе Художника.

***

  Писатель Владимир Солоухин имел когда-то такую манеру. Приехавших к нему в деревню друзей он просил заполнить анкету, в которой были и шутливые и серьёзные вопросы. Сохранились ответы Владимира Алексеевича Чивилихина. «Любимое произведение живописи? – «Озеро горных духов» Гуркина». А среди любимых художников: «Суриков, Саврасов, Гуркин и Р. Кент».

  Крепко запал в душу В.А. Чивилихина певец Горного Алтая. И не только ему. В народной памяти прочно вписался самородок из семейства Чорос. Его имя носит улица в столице Горного Алтая, учреждена Премия. О нём статьи в энциклопедиях, книгах, а картины радуют зрителей во многих музеях. Художник, писал Чивилихин, «навечно перенёс на холсты сочные неповторимые краски алтайской природы».

  В том давнем разговоре в Дрезденском кафе мы были немного озадачены а потом даже поражены оригинальностью вопроса пятиклассника Алеши, который, нам казалось, и не слушал нашу беседу: «Ваш учитель, как наши солдаты, они спасли Дрезденскую галерею, а он спас одну картину?»

В. ЗАЛЕСОВ ,

Г. ЗАЛЕСОВ

ДРЕЗДЕН-МОСКВА-НОВОСИБИРСК