ОТ ЗАВИСТИ - К ЗЛОДЕЙСТВУ

Нет правды на земле

Зависть, как написано в Библии, один из самых тяжких смертных грехов. Пушкин в своих «Маленьких трагедиях» гениально раскрыл природу зависти на примере двух великих музыкантов - трудолюбивого ремесленника от музыки Сальери и гения Божьей милостью Моцарта.

Оба музыканта известны и востребованы в обществе. Оба пишут музыку. Только у Сальери она - результат тяжкого труда и навыков ремесла, когда все звуки «разъяты и выверены алгеброй», просчитаны неутомимым метрономом. А у Моцарта музыка рождается сама, полная красоты и небесной гармонии. «Нет правды на земле, но - правды нет и выше!» — горько изрекает Сальери, который не желает мириться с такой несправедливостью. Но ведь таким задумал мир Создатель. А, значит, и всегда будут на земле любимцы Бога - гении и… все другие. С этим нужно смириться и принять эту истину. Смириться? Не в состоянии преодолеть себя и свою зависть, Сальери решается на злодейство - он подсыпает яд в бокал Моцарта, которому слишком легко дается музыка, но его «райские песни» - исключение в мире и вносят смуту в среду его посредственных коллег, он не трудится, как другие, «в поте лица». Это несправедливо, считает Сальери. Не проще ли восстановить порядок – избавиться от него?..

Конечно, это всего лишь миф - об отравлении Моцарта Сальери, но для Пушкина, утвердившего эту мысль литературно, был повод порассуждать о природе гениальности, о трагической участи избранных небесами, окруженных завистниками и злодеями. Эта тема привлекла и другого русского гения-композитора Римского-Корсакова, создавшего на пушкинской литературной основе одноактную оперу «Моцарт и Сальери». Как истинный гений он не мог обойти тему гениальности, разгадать её и понять природу злодейства, стоящего с мечом для её убийства. Зависть разрушительна по своей природе и несет зло и дисгармонию в мир. Тогда как музыка светлого гения поднимает человека и его душу на ступени небесной лестницы, открывая ему истины Вечности и музыку сфер. «Моцарт и Сальери»- самая лаконичная опера Римского-Корсакова, посвященная своему коллеге Даргомыжскому и продолжившая начатый им музыкальный цикл «Маленьких трагедий» Пушкина своим «Каменным гостем».

Первая постановка «Моцарта и Сальери» состоялась 25 сентября 1898 года на сцене Московской частной оперы Саввы Мамонтова с великим Шаляпиным в роли Сальери и Василием Шкафером, исполнившем партию Моцарта.

Опера ставит перед слушателями вечные вопросы: способен гений на злодейство? И что важнее в творчестве - гениальное озарение или кропотливый труд? Хотелось, чтобы зритель тоже задумался над этим вопросом. Не случайно Римский-Корсаков сначала хотел назвать оперу «Зависть».

Стряхнуть пыль с кулис

В Новосибирске приступали к постановке знаковой оперы с большим трепетом и волнением: она была приурочена к открытию отреставрированного концертного зала с именем дирижера, отдавшему театру три десятилетия своей жизни и творчества,- Исидора Аркадьевича Зака. Хотелось соответствовать высокому доверию, приятно удивить зрителя и своим выбором, и исполнением, и задать тон высокого старта. Режиссер постановки Вячеслав Стародубцев приступил к формированию творческой команды, которая оправдала все его надежды и ожидания, так как это была команда молодых единомышленников, влюбленных в свою работу и не жалеющих себя в творческом поиске. И результат открыл свой светлый лик на премьере, где взору предстал необыкновенно изящный, элегантный и прекрасный спектакль, наполненный талантливой музыкой Римского-Корсакова, красивыми голосами исполнителей, высокой одухотворенностью и светом высокого творческого сотрудничества команды. Сцена, как живая модель, «разговаривала» бело-черными контрастами, вызывая волнение и предвосхищая необычный тон будущих монологов главных героев и неизбежную трагичность конца…

Не случайно и монохромное решение сценографии,- в черно-белых контрастах: очень выразительно и знаково.

- Я люблю черное и белое, - признается режиссер. Это мои любимые цвета. В монохромности есть своя философия, Но, на мой взгляд, не все так просто – черное-белое. В каждой черноте есть свой свет, в каждой белизне - тьма. Мне хотелось, чтобы зритель задумался над этим. Не случайно – на первом плане пространства Сальери - огромный метроном - его помощник и божество, которым хотел «гармонию разъять». Сальери - это метроном, механика звуков, Моцарт - эмоции, вдохновение, божественное озарение.

В новой постановке предпринята попытка соединения нескольких театральных языков, каждый из которых пытается сломать рамки и выйти в открытое пространство современного театра.

- Это как новая дорога этого зала и оперы как жанра, с одной стороны, - говорит режиссер, - (так свежее!), а с другой - всё же классика! Именно поэтому «Моцарт и Сальери» идет в классических костюмах, потому что это – Красота, за которой люди приходят в театр, и это история, фундамент, на котором мы стоим, несмотря на всю нашу современность.

Музыку дополняют саунддизайн, классический балет и современная хореография. В опере звучит запись голоса известного театрального режиссера Романа Виктюка, который читает письма Моцарта - эксклюзивно для новой сцены.

А еще, на взгляд режиссера, музыка Моцарта по сей день недооценена современниками, которые привыкли воспринимать её в конфетно-шоколадной палитре. Да, Моцарт — это солнечная энергия, это радость жизни и её гениальное детство, когда еще открыта форточка в небо. Но это только на первый, поверхностный взгляд. Музыка Моцарта гораздо глубже и трагичнее, с поступью злого рока судьбы, как в финале оперы «Дон Жуан» и в философской звуковой канве незавершенного последнего произведения - его Реквиеме.

В опере оркестр не случайно сидит за струнами оркестра.

Не случайно все составы хора - и взрослый, и детский - поют за пределами сцены.

Спектакль сделан с большой любовью, которая объединила всех её участников - художника-постановщика Тимура Гуляева, специалиста по пластике Сергея Захарина, заведующего звукооператорским цехом Илью Олейника, дебютировавшего в качестве дизайнера, художника по свету и видеодизайну Сергея Скорницкого, хормейстеров Вячеслава Подъельского и Маргариту Мезенцеву (детский хор), дирижера Эльдара Нагиева, хореографа Кирилла Новицкого, исполнителей вокальных партий Сергея Кузьмина и Сергея Кучина, Кирилла Нифонтова (партия Моцарта), Алексея Лаушкина, Владимира Огнева, Андрея Триллера (Сальери), создателя саунддизайна Ильи Олейника, авторов знаковых пластических фигур – Белого (Евгения Дубровского, Кирилла Новицкого) и Черного (Кохея Фукуду).

- Команда молодая, радостная, задорная! - подытоживает Вячеслав. - Объединенная любовью к делу. Захотелось новоселье в новом зале открыть именно с такими людьми и стряхнуть, что говорится, пыль с кулис!

Немного философии

Опера ставит перед слушателем вечные вопросы: способен ли гений на злодейство? И что важнее в творчестве - кропотливый труд или гениальное озарение? Да и кто такие, собственно, гении и в чем их отличие о нас, простых смертных?..

О, все гении молоды и беспечны, как дети. Как Моцарт. Как великий жизнелюб Пушкин. Они великодушны и щедры, в отличие от расчетливой посредственности. И они никому не завидуют. То есть начисто лишены зависти. Той самой разрушительной и злой зависти, которая так терзает неуверенного в своем таланте Сальери, когда видит перед собой искрящегося им Моцарта, добродушного и бесхитростного. Глубокое сомнение приходит к нему в голову, уже замыслившему свое черное злодеяние после слов Моцарта, что «гений и злодейство - две вещи несовместные»: «Иль Моцарт прав и я - не гений?»

И еще одна деталь: гении мало живут и рано умирают. Может, оттого, что слишком торопятся в своем творчестве успеть высказаться? Жизнь гениев легка только на первый, поверхностный взгляд: быть «антенной» для небесных посланий непросто. За свою короткую жизнь они должны донести до людей слишком много, сколько обычный человек - за всю жизнь до старости. Это жизнь на износ! И мудрость им дается преждевременной, и зрелость души. Недаром Пушкин в свои тридцать писал и мыслил, как мудрый старец («и обо всем судить так мудро», как заметила Ахматова) - обо всём! И всё творчество его удивительно завершенно: он ВСЁ сказал!.. Жизненный предел гениев - тридцать или тридцать с небольшим: Моцарту было отпущено 35 лет, Пушкину - 37… И видел ли кто гения в старости?.. Разве только Гете, но автор «Страданий юного Вертера» должен быть дать еще одну жизнь -своему Фаусту и вместе с ним заглянуть в глубины ада и донести то, что увидел, до своего читателя.

Великий Шопенгауэр считал, что зависть свойственна человеку от природы, тем не менее, это — порок и одновременно несчастье. Поэтому надо избавляться от этого врага и уничтожать его как злого демона. А Сенека дополнил его вывод собственным: «Зависть людей показывает, насколько чувствуют они себя несчастливыми». И выдал мудрый совет: «Будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям,- никогда не будет счастлив тот, кого мучит вид большего счастья. Увидев, сколько людей тебя опередили, подумай о том, сколько их отстало».

Маргарита ДАНИЛОВА\

Фото с официального сайта НОВАТа