Интервью
ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА НОВОСИБИРСКАЯ ЗЕМЛЯ?
Дискуссию открыл Константин ГОЛОДЯЕВ, краевед, сотрудник Музея города Новосибирска:
– Мы хотели поднять тему не просто села Бугры и не конкретного здания на улице Тульской, а многих других объектов, которые находятся в локациях – они практически неведомы туристам, находятся не в центре города, а на окраинах или в труднодоступных местах, но, тем не менее, имеют большое значение.
Если начинать с дома номер 78 на улице Тульской, – он, правда, уже сгорел, но он имел определённую историческую ценность. Я занимался историей этого дома, в частности, когда писал свою работу по Буграм несколько лет назад. К сожалению, нет точных данных по этому дому: в 1895 году из Кривощёково вывезли несколько домов, церковь в том числе, волостное управление, школу, и вот этот дом, возможно, был волостной управой.
Но у меня есть карта из алтайского архива, а также схемы волостного правления села Кривощёково, я прикидывал: что-то не сходится... Известно, что в 1903 году при церкви был создан детский приют, и вот он уже размещался в этом доме, после него стал детдом № 5. В конце 1980-х годов оттуда детдом убрали.
Здание пустовало долго, пока его не сожгли, поэтому я бы не замыкался сегодня на этом доме, потому что его судьба, мне так кажется, уже предрешена. Есть много других объектов, в том числе, например, станция «Орбита», которая находится в Бугринской роще. Там, в Буграх, и метеостанция была.
У нас таких объектов много на Сухарке, в Нахаловке, много таких объектов и в Октябрьском районе, и в Дзержинском и так далее. Те дома ещё целые, они не сожжены, не уничтожены, не порушены… Это гораздо важнее! Понятно, что эти здания, большинство из них, невозможно поставить на госучёт, на госохрану, прежде всего, по финансовым соображениям.
Я думаю, что нужно их ставить на общественный учёт, система общественного учёта нам необходима. Очень важно, когда люди независимо от государства каким-то образом контролируют эти здания, их популяризируют, они их знают.
Антон НЕЛИДОВ, руководитель общественной организации «Бугринский комитет»:
– Мы занимаемся общественной деятельностью недавно, наверное, третий год всего. Вначале это была просто инициативная группа, затем решили пойти дальше, открыли организацию общественную на микрорайоне. Наш микрорайон - это, можно сказать, начало Новониколаевска, одно из начал помимо Кривощёково.
Существует версия у наших жителей о том, что Бугры были основаны практически одновременно с Кривощёково, возможно, они были своего рода сельскохозяйственным придатком того же Кривощёково, которое по сути было фортом с казаками.
В Буграх люди крестьянствовали, разводили скот, то есть занимались продуктовым обеспечением этого форта. На данный момент можно с уверенностью сказать, что силами нашей организации и с помощью всех наших жителей нам удалось каким-то непонятным образом достичь того, что люди осознали свою идентичность, стали относиться к месту, где они живут, уже по-другому, ощутили себя хозяевами на этой земле.
Буквально всё, что происходит у нас в Буграх, происходит по инициативе жителей: благоустройство, какие-то общественные моменты. Можно сказать, мы стали одной большой семьёй.
У нас всё на виду, все вместе, какие-то проблемы возникающие решаются совместно. Я считаю, это именно из-за места, где мы живём, ведь это не просто безликий частный сектор, а часть города со своей историей, со своими традициями, возможно, утраченными. Сейчас пытаемся это всё восстановить. История рядом с нами. Основная масса старых вещей – я постоянно выкладываю в соцсетях – их находят жители у себя, кто-то на огородах, кто-то на чердаках.
Понятно, что не осталось тех изб, которые когда-то тут стояли. Сейчас новая застройка, более современные дома, тем не менее, люди все эти старые вещи хранят до сих пор. Сейчас мы пытаемся организовать хотя бы временную экспозицию. Очень хотелось бы, чтобы именно на нашей территории появился такой музей.
Елена МЕДВЕДЕВА, начальник Государственной инспекции по охране объектов культурного наследия Новосибирской области:
– Процедура завершена, издан приказ инспекции об отказе о включении этого дома в перечень объектов на территории НСО. Основанием для издания этого приказа послужил отчёт о результатах научно-исследовательской работы. Там сказано: для того, чтобы включить его в реестр памятников, данных недостаточно. Во-первых, из-за того, что пожар уничтожил объект, мало что можно исследовать, а, во-вторых, Константин упомянул, что данных исторических недостаточно, чтобы проследить историю, дату создания этого объекта. Поэтому не попадает он в реестр, к сожалению. Но я чувствую, наш разговор гораздо шире спора о судьбе какого-то одного дома... Поддерживаю идею о том, что даже если не попадает у нас какое-то здание в реестр памятников, всё-таки это не конец. В общем, это достаточно тяжкое бремя, которое будет нести владелец и даже кто-то из общественников в отношении соседского здания.
Из-за этого создание музея на территории микрорайона, думаю, самый наилучший вариант, потому что найденные артефакты заслуживают хранения. Они заслуживают внимания, описания, исследования, они дают возможность прикоснуться к нашей общей истории...
Константин ГОЛОДЯЕВ:
- Там есть настоящие руины бывшего завода пивного, их можно изучать. Бугринский комитет мог бы подать официальное письмо в инспекцию, чтобы рассмотреть этот объект. В связи со строительством ЛДС, я понимаю, его могут снести. Но его можно прекрасно использовать как арт-объект! У нас в городе нет руин, это единственные исторические руины в нашем городе. И почему-то именно над ними ковш завис.
Антон НЕЛИДОВ:
– В принципе, мы ведём работу в этом направлении, но очень всё сложно. Власти воспринимают нашу деятельность без энтузиазма. Это основная проблема создания того же музея. Хотя можно ведь создать не просто музей, здесь может быть и клуб, и ещё что-то интересное.
Идёт актуализация генплана, там заложена дорога - широкополосная скоростная магистраль, которая фактически рассечёт наши Бугры. В строительный департамент было направлено около 800 обращений по поводу пересмотра трассировки этой улицы, но пока результатов нет. Мы хотим сохранить наш микрорайон – он вписывается своей малоэтажной застройкой во всю эту экосистему; там же и лес располагается, который так и не признали пойменным. Его в принципе лесом не признали! Я думаю, это все горожане знают.
Наталья ЧУБЫКИНА, эколог, член федерального совета партии «Яблоко»:
– К нам в партию «Яблоко» пришёл Антон Нелидов с просьбой отстоять хоть что-то из тех земельных участков, которые прилегают к Буграм. Были известны планы по расправе с пойменным левобережным лесом около Оби, который, конечно, сейчас не признан лесом, но ещё в 2013-м он был внесён в документы лесоустройства, а потом каким-то образом исчез... На самом деле большая неразбериха с этим, наложилось сюда много факторов, и в результате мало того, что заложниками становятся люди – 2000 человек, со своими планами, со своим бытом, - нет, вопрос стоит гораздо шире, он разбивается на две части, на мой взгляд. С одной стороны – что Новосибирску надо? Нужны ли ему такие локальные сообщества? Достаточно тихие, компактные, но имеющие своё самовыражение, свою самоценность. Или они не нужны, и мы весь город перекроем автомагистралями?!
У нас уже сейчас город для машин, не для людей... Хотели какое-то время снести аллею на Красном проспекте и сделать сплошную трассу от Коммунального моста до Северного аэропорта, теперь дальше на Снегири всё это понесётся... Надо сохранить город, чтобы это было место, где можно жить. Наш город называют серым, но это не от того, что здания серого цвета, – он сейчас такой неприглядный из-за того, что переполнен машинами, а мест для парковок, стоянок нет, места для перемещения такого количества машин нет, и, собственно говоря, мы теряем последний зелёный уголок, который могли бы обустроить, нормальную рекреационную зону.
Но давайте мы её оставим на 10, 20, 30 лет, когда у нас появятся возможности! Если мы сейчас этот уголок разрушим, то у нас не будет возможности к нему вернуться. А ведь, в принципе, вот этот кусочек леса, оставшийся жизненно важным для города, для того, чтобы среда не была такой губительной. Известно, насколько сложно у нас переплетается климат и загрязнение, насколько это всё пагубно сказывается вместе с чисто сибирскими прибамбасами: с этим давлением, с 6 месяцами зимы – на здоровье горожан. Это город-миллионник и чемпион по раковым заболеваниям в России.
И если взялись за этот лес, конечно, его будут разрушать до конца. Нам обещали 11 га, сейчас занято уже гораздо больше, и никто нам не хочет сказать, сколько. Мэрия, видимо, тайком покрывает застройщиков, и они тайком вырубают участки - новые и новые. Мы придём к такому факту, что бульдозеры встанут около Бугров. И встанет вопрос, срывать всё это или оставить. И окажется, что никому, кроме тех, кто там живёт, это не интересно! И они останутся в одиночестве. Вот о чём нужно думать. Чего вообще хочет город? Он не только бессистемно застроен, но и экологические проблемы усугубляются вместе с вопросами градостроительства. Вот о чём нужно подумать сейчас, на мой взгляд.
Константин ГОЛОДЯЕВ:
– У нас нет в наличии плана застройки города, не перспективного, а хотя бы минимального. Всё-таки генплан, который меняется постоянно, это далёкая перспектива. Но есть что-то такое близкое, локальное, что касается напрямую каждого из неравнодушных к будущему новосибирцев… Городские памятные места могли бы заиграть другими красками, потому что мы понимаем, что сегодня нужно спасать, а что может ещё и подождать.
Когда необходимо спасать, нужно сразу же обращаться в инспекцию, тогда она рассматривает и выносит своё решение. То, что улица Магнитогорская, где сейчас пройдёт дорога, и вот эти единственные живые руины идут под нож – это надо спасать. Это прямо бежать надо и спасать! (Та башня на Сухарке – она подождёт ещё. Туда пока никто не лезет.) И главное защитное средство вот этого городского памятного места - это публичность! Использование этих объектов пока в массовых экскурсиях невозможно, потому что это отдалённый район, единичный объект. Туда вести пешую или автомобильную экскурсию достаточно тяжело. Автомобильную-индивидуальную – да. Сюда приезжали иностранные архитекторы и просили, чтобы я провёл их по промышленным объектам нашего города, по промышленной архитектуре. Район Сухарки тогда пошёл просто на «ура». Но ввести эти объекты в публичный оборот необходимо. Они должны получить общественную ценность, они должны быть популяризированы, описаны, чтобы каждый житель этого места знал, где он живёт, в каком микроучастке, чем интересен его район.
Эти здания, которые не подпадают под защиту как городские памятные места, спасут школьные экскурсии. У нас есть замечательный конкурс школьных экскурсоводов, школьных музеев. Есть серебряные волонтёры-пенсионеры, которые тоже могут там планировать себе экскурсии. Есть работа в библиотеках и прочее. И вот в охране этих объектов, не подпадающих под определение городского достояния, должны объединиться краеведы, сами жители, общество охраны памятников, общественные организации.
Давно уже был создан список таких объектов, неполный совершенно. Такие списки создавались в других организациях и просто неравнодушными людьми. И каждый дом из этого списка потенциальных городских памятных мест необходимо взять и описать, и опубликовать. И тогда будет понятно, что к чему. Это, конечно, чисто общественное дело, незащищаемое и никак не оплачиваемое. Но я думаю, что городская поддержка этому проекту очень нужна, поддержка мэрии именно официальная. Пусть такую работу ведут общественники, но застройщик, приходя на какой-то участок и пытаясь снести объект, должен знать, на что он руку поднимает! Жители не только встанут перед экскаватором, но поднимется такая волна, что застройщику будет как-то неудобно просто взять и снести всё это за ночь, потому что он получит отрицательный имидж и потерю репутации...
Владимир ЛАРИЧЕВ, житель посёлка Бугры:
– Я себя отношу к старожилам села Бугры. Моя бабушка по линии мамы родилась здесь. Её родители бугринские, её прадеды бугринские, она училась в этой школе при церкви. И в Буграх я родился, учился, крестился и закончил школу номер 63. Моя мама работала там учительницей, мои многие родственники тоже были учителями. Мама мне рассказывала, как Саша Покрышкин, учась в ФЗО, ходил на танцы в 63 школу с другом Беневоленским, также впоследствии ставшим Героем Советского Союза. В общем, много из стен этой школы вышло профессоров, академиков, очень много выпускников-медалистов.
Для меня это просто историческое место. В Буграх только я видел 14 действующих предприятий. Это было такое развитое село, и церковь всегда была в Буграх, и школа. 155 лет - это зарегистрированная уже школа, это не церковно-приходское училище, которое было до этого несколько десятков лет. В 1862 году была зарегистрирована 63 школа! И сейчас в Буграх находятся дневники школьников 1932 года, и вообще очень много исторических материалов.
Нелидов Антон сейчас ведёт активную деятельность, и я несколько раз участвовал в этих мероприятиях. Поэтому насчёт музея в этом здании – это, конечно, наша мечта. Она может и не сбыться, но действительно очень много исторических мест, которые надо бы сохранить. В районе Магнитогорской сейчас пытаются спроектировать дорогу от спортивного комплекса – там тоже очень много строений, поэтому я за то, чтобы были такие места, как Бугры. И меня никто не убедит, что есть ещё более ранний камень в фундаменте города, чем наше село. Первый камень в основании Новосибирска - это Бугры!
Антон НЕЛИДОВ:
– Музей именно Бугров есть в статусе электронном пока, то есть это частично что-то у меня хранится, а основная масса у жителей остаётся. Это не просто какие-то вещи, артефакты - это история семей, людей. Отдать их в музей на постоянную экспозицию? Я сомневаюсь, что кто-то согласится. На временное хранение, на временную экспозицию – это возможно. Ещё раз повторюсь, нет у нас помещения. У нас в принципе в микрорайоне нет помещения.
Константин ГОЛОДЯЕВ:
– Надо учитывать, что в Кировском районе нет вообще ни одного музея, в Ленинском есть – там центр истории, а в Кировском нет. Я не знаю, где можно найти в микрорайоне само это помещение, хотя конечно, хотелось бы. Может быть, в тех новых домах, которые застраиваются за солодовым заводом или на самом заводе найти такое помещение, но его необходимо делать там, на месте. Не надо сдавать материалы в город или в краеведческий музей.
Я думаю, нужно организовывать там, для всех жителей, и районная администрация должна быть заинтересована в этом в первую очередь. Потому что Кировский район - огромный промышленный район с огромной хорошей историей, но он туристов пока вообще никак не привлекает. А почему нет?!
Светлана КАВЕРЗИНА, председатель НРО партии «Яблоко»:
– Мы сейчас говорим о музеях и так далее, хотелось бы ещё раз акцентировать внимание, что сейчас идёт корректировка генплана. И может случиться так, что вообще не будет микрорайона Бугры. Пока есть возможность остановить этот процесс, не доводя до бульдозеров. В 2020 году его будут принимать в той части, которая касается микрорайона Бугринский – он неправильный, надо менять то, что там предлагается. Не надо там делать ещё один большой стадион футбольный. Надо по максимуму сохранить то, что есть. Ту зелёную зону, которая есть, ту историческую зону, которая есть. Здесь сталкиваются два таких направления. Одни говорят: давайте тут построим ЛДС, футбольный стадион и ещё много всего настроим, будет красиво! Но есть и второе мнение: давайте оставим историческую память о нашем Новосибирске ХIХ века – он здесь начинался! И вот сейчас эти две параллели сталкиваются, и мы стоим на острие. И вскоре будет понятно, какая из этих параллелей возьмёт верх и что будет на самом деле в Бугринском микрорайоне.
Олег ВИКТОРОВИЧ, сотрудник Музея города Новосибирска:
– Почему все сегодня пришли на эту площадку? Такой она вызвала ажиотаж! Потому что, действительно, сама деревня Бугры - это краеугольный камень в истории города. Есть понимание того, что река Тула впадает в реку Обь и есть там комплекс песчаных островов, там совершенно замечательная природа, там останавливаются перелётные птицы.
Первый раунд был при Боярском, когда 50 га земли пытались вывести под застройку ЛДС. Тогда отбились от этого. Я хочу напомнить, что это уже практически самый центр, и для застройщиков это большой интерес вызывает, потому что это станция метро «Студенческая», практически 15 минут ходьбы от неё.
То есть, у нас главная проблема всегда такая: мы можем о чём угодно здесь разговаривать, но решение принимают застройщики. Застройщики в Новосибирске - это новосибирская власть, это горсовет, это заксобрание и прочее. То есть они гнут и прогибают чиновников как хотят. Что хотят, то и делают. Мы же сейчас видим: по программе «безопасные и качественные дороги» миллиард на заборы выкинули. Никому эти заборы не нравятся, но они стоят. Принимаются такие решения кулуарно, закрыто.
И мы можем говорить об этом сколько угодно, но пока мы не вышвырнем застройщиков из власти на всех уровнях, мы эту проблему не решим. Потому что, если стратегически посмотреть на город, что мы хотим от нашего города, как мы его будем развивать, какие реперные точки нужно столбить. Это обязательно нужно делать для того, чтобы было хотя бы представление о том, как начинался наш город. Если мы этого сейчас не сделаем, мы это потеряем. Ещё пять лет, и мы потеряем исторический город. Его просто сотрут в порошок и настроят этих высоток везде, огородятся заборами и будет нам всем счастье!
Эдуард ЛАХМАН, специалист по проектированию среды обитания:
– Как говорится, времена не выбирают, в них живут и умирают. Я не знаю всей истории этого средового конфликта, но, на мой взгляд, что-то можно с этим делать. Есть независимые эксперты. Например, есть такой проект «Проектная группа 8». Кто-нибудь знает о них вообще? «Проектная группа 8» - это команда междисциплинарная, которая занимается коммуникациями с чиновниками, застройщиками. Это люди, которые разрабатывают проектные решения, исходя из того, что называется соучаствующее проектирование.
Фишка заключается в простых вещах. Есть команда, есть проектов великое множество, есть генплан – и можно провести аудит с помощью таких команд, как, например, «группа 8» и на основе этого сделать предложение по поводу того, а что может быть?! Это делается не за день, не за два, но, на мой взгляд, это одно из решений.
Алексей КОЛЕСНИКОВ, председатель Кировского отделения ВООПиК:
– Уже в 2016 году участок передан из государственной собственности Новосибирской области в собственность компании. Сейчас есть такая инсайдерская информация, что застройщику нужно будет воткнуть свечку вместо этого здания. Когда проводилось исследование объектов, в МФЦ в Томск какие-то запросы производились?
Елена МЕДВЕДЕВА:
– У нас исследования состоят в том числе из библиографических архивных исследований. Я вам точно не скажу, был ли запрос в Томск или нет, но все возможности, которые должны использоваться, они используются. Исследователь определяет конкретное направление своих запросов.
Сергей ЧЕРНЫШОВ, член общественной организации «Бугринский комитет»:
– Я являюсь коренным жителем деревни Бугры. Без малого 40 лет живу на улице Магнитогорской (бывшая улица Ремесленная). Моему дому больше 100 лет. Фундамент его сделан на основе гранита из карьера, который добывали неподалёку. Мой прадед уходил на Первую мировую войну из этого дома, был в плену, вернулся. Дед мой также воевал с 1941-го по 1945-й, закончил войну в Берлине. Есть такое понятие «малая Родина», поэтому я сделаю всё, чтобы она не разрушилась!
Что касается дороги, которая проектируется через нашу деревню, то я против её строительства. Деревня была и должна остаться единым целым, неделимым. Поэтому я здесь. Вокруг нашей деревни всегда было красиво, живописные места до сих пор можно найти. Дед мой помнит, как ходили рыбные обозы по нашей улице на рынок. Как они в детстве, будучи пацанами, дырявыми вёдрами после того, как большая вода спадала, из луж рыбу добывали.
Что касается музея, то я двумя руками за. В нашем доме хватает вещей, чтобы пополнить экспозицию этого музея. Я буду рад предоставить их на всеобщее обозрение.
Наталья ЧУБЫКИНА:
– Я хочу внести некоторую ясность в вопрос о том, что такое экологическая составляющая и с чего это всё для нас началось. Очень часто мотивируют строительство на вот этой территории тем, что лес не представляет биологической ценности. И в этом легко убеждают жителей, потому что жители, естественно, не специалисты и не обязаны ими быть. И убеждают людей, принимающих решение...
Мы организовывали экспертизы, мы привлекали экспертов для того, чтобы оценить. Я сама работала на этой территории, но не тогда, когда эта скандальная вещь возникла с вырубкой, а значительно раньше. Я водила туда на биологические экскурсии студентов и школьников, когда работала в образовании. Могу сказать, что для города с экологической точки зрения вырубка этой территории, этого леса – огромная потеря. Огромная, не меньше, чем уничтожение исторической застройки!
Во-первых, Новосибирск нуждается в зелёных зонах, как никакой другой из окрестных городов. Во-вторых, эта территория расположена фактически в центре города, если не считать реку Обь, которая там 800 метров, но это вообще не расстояние. Вы прекрасно понимаете, что в центре и трёх районах страшный дефицит зелёных территорий. Не зря наш Первомайский сквер, около которого я живу в минутной доступности, переполнен людьми, детьми, собаками. Это говорит о том, что город нуждается в таких территориях. И теперь у нас забирают такую территорию.
Что касается биологического разнообразия... Я биолог по образованию, и могу вам абсолютно ответственно сказать, что биологическое разнообразие есть: там были старицы природного происхождения, маленькие такие болотца. Они существовали десятилетиями. Они по биоразнообразию ничуть не отличаются от таких же в Новосибирском сельском районе. Более того, вот эти леса, которые были подсажены в начале 50-х годов, а в конце 60-х сосны были уже 20-25-летние, точно так же, как и другие ценные деревья, создавали очень благоприятную среду там для прогулок, для жизни многих животных.
Известно широко, что городская среда привлекает к себе птиц и зверей больше, чем окрестные леса. Там по питанию лучше дела обстоят, по защите – на них в черте города всё-таки никто не охотится. В принципе, это готовый открытый музей. Для горожан это очень ценно! Почему город Томск организует чуть дальше центра свою птичью гавань, гордится ею, обустраивает?! И почему город Новосибирск держит знамя столицы Сибири, но при этом ведёт себя как варвар?
Все экспертизы, которые были проведены по поводу того, лес или не лес, однозначно сказали: лес! Но те, кто были наняты заинтересованной стороной, всегда говорили «лес, но...». Типа, он не стоит же здесь столетиями, он нам не интересен… Но я утверждаю, как человек, который связан с изучением озеленения городов, что есть кроме биологической ценности, которая без сомнения действует на этой территории, ещё и социальная ценность. И вот социальную ценность этой зелёной территории недооценить просто нельзя, и переоценить невозможно. Поэтому я считаю, что так же, как и за историческую застройку, город должен в лице своих жителей сказать большое защитное слово этой территории, пока она ещё существует.
Андрей ПОЗДНЯКОВ, краевед, сотрудник Музея города Новосибирска:
– У меня буквально одна реплика. Огромное счастье, что у нас есть такие неравнодушные люди, которые объединяются в комитеты. И это называется лайфхак из жизни, то есть только сильная позиция, только признание разного уровня отдельных объектов, памятников, объектов культурного наследия, либо средовая застройка: от Богдана Хмельницкого, Академгородка и так далее.
Могут упрекнуть, что это тормозит развитие города. Город упирается в непреодолимые препятствия и не может перепрыгнуть через памятник. Но вопрос в том, что, насколько я понимаю, это вопрос некоторой культуры застройки и культуры встраивания, а не огульного сноса всего подряд и втыкания всех этих бессмысленных свечек, которые мы наблюдаем практически по всему городу. А это просто застройщик начнёт считаться с изменением и со средой обитания!
Пока у них есть возможность всё снести и строить поверх, они этим будут пользоваться. Я абсолютно согласен, что руины этого винного завода надо встраивать. А для того, чтобы встроить, надо объявить его памятником – и тогда застройщик будет думать. А сейчас он будет просто стремиться, чтобы это всё можно было к чертовой матери снести и построить коробку. Дёшево и сердито освоить деньги... То есть, это просто моё святое убеждение, и никто не переубедит меня в обратном, потому что надо разговаривать только с сильной позиции. Не позиции силы, а с сильной позиции. Сильная позиция - это наличие статуса объекта культурного наследия!
Елена МЕДВЕДЕВА:
– Личное моё убеждение может расходиться даже с моими коллегами – теми, кто занимается охраной наследия. Всё-таки, присвоение статуса объекта культурного наследия не должно быть целью и инструментом для защиты от сноса. Это разные вещи: просто защитить от сноса, защитить некую территорию от застройщика и присвоение статуса.
Статус должен присваиваться тому, что заслуживает его. Исследования наши проводятся с этой позиции, а не для того, чтобы воспрепятствовать кому-то строиться, развиваться. Немножко разные цели существования – такие параллельные вселенные.
Имеются примеры, когда общественность, выражая свою позицию, чётко, внятно выдвигает какие-то требования и без всякого статуса объекта культурного наследия добивается изменения управленческих решений. Насколько я помню, по ЛДС решения колебались в разные стороны как раз под влиянием общественности.
И вот предложение, которое прозвучало здесь о том, что генплан, который будет обсуждаться в декабре, – это очередная возможность влияния на эту ситуацию! Не нужно думать о чиновниках как о людях, которые вообще никого не слышат, сели втроём и междусобойчиком порешали, подписали бумаги и пошли. Ничего подобного, сейчас все чиновники находятся в ситуации, в которой должны учитывать общественное мнение.
И в том числе, если вдруг чиновник что-то упускает из своего поля зрения. Ну, документов нет, не видим ничего. Часто общественность открывает глаза на нужные вещи! А статус памятного места, который предлагается Константином, он имеет право на существование. Ну, вот у нас нет памятного места как понятия, у нас есть термин достопримечательное место. Чтобы получить такой статус, нужны определённые исследования, в том числе и многолетние, которые происходили по Академгородку, по Красной горке.
Там уже был к тому моменту объект культурного наследия, включённый в реестр. Там были мнения и позиции о плане развития, строительства на территории, который практически был реализован. Были исторические личности… И исследования длились очень долго, несколько лет.
Андрей ПОЗДНЯКОВ:
– На самом деле, я, конечно же, имел в виду статус комплексного объекта, достопримечательного места, как с Академгородком, Красной горкой. В любом случае, когда я сказал, что сильная позиция, я имел в виду именно это, то есть, защитный статус. Но, к сожалению, как показывает практика, пока нет такой культуры у застройщика, что он идёт навстречу и говорит: «А давайте-ка сохраним»! Но опять же всё зависит от уровня власти, потому что, как показывает 4-й мост, ссылаются на генплан 1973 года, и вперёд и с песней!
Елена МЕДВЕДЕВА:
– Я уже на первой нашей встрече говорила о том, что у нас инициатива может исходить от любого гражданина, общественной организации. Подаётся заявление, подтверждающие документы. И инспекция организует научно-исследовательские работы, которые имеют определённый промежуток времени. И если эта территория значительная для исследований, то, конечно, у нас сроки часто сдвигаются и охватывают многолетний период.
Константин ГОЛОДЯЕВ:
– Я предложил комитету в первую очередь подать заявление в инспекцию о признании исследования памятников винного завода и плюс этот столетний дом, если его хозяин не против. А он тоже на Магнитогорской улице стоит. Получается, что эти два памятника потенциальных могут поменять прохождение трассы!
Надо написать заявление и будем смотреть, что будет дальше...
