КТО ЖЕ УБИЛ НИКОЛЬ?

  Прошло уже три года с того пасмурного осеннего дня, когда трагически погибла маленькая Николь Карпова. Страну тогда буквально взорвали подробности этого убийства. Новосибирского дизайнера Андрея МОЗГУНОВА обвинили, а потом и признали виновным в совершении этого зверского, жестокого убийства, совершенного якобы для сокрытия следов изнасилования… Сюжеты о нем прошли целой чередой в прессе и по ТВ, всколыхнув, без преувеличения, все российское общество.

  Но есть в этой трагедии, к сожалению, и масса нестыковок и «белых пятен», ускользнувших от следствия. И хотя в деле наличествует «царица доказательств» - признание самого Мозгунова, практически все, кто его знал, сомневаются в том, что именно Андрей совершил это преступление.

  Сегодня мы публикуем версию событий, изложенную друзьями и родственниками осужденного А. Мозгунова.

 

Абсолютный пацифист

  Он вырос в интеллигентной семье, получил высшее образование и престижную профессию: дизайнер-верстальщик. С детства родители ограждали сына от влияния улицы и общения с негативными личностями. Наверное, никто из друзей, знакомых, сослуживцев, соседей не сможет сказать об Андрее Мозгунове дурного слова, разве что - «любитель выпить», но и «подшофе» тот не становился агрессивным и буйным, а, наоборот, как-то размякал. Всегда очень трепетно относился к животным, и когда в его жизни появилась кошка Маська, постоянно боролся с ее болячками, ухаживал и баловал ее. А однажды, по нелепой случайности, его жена Света неаккуратно спустила с рук их тойтерьера, и тот сломал лапу. Андрей долго сокрушался и ругал жену.

  По складу характера и жизненным убеждениям Мозгунов – абсолютный пацифист. Любой вид насилия или угрозы его осуществления приводит его в состояние ступора, и он готов выполнить требования угрожающей стороны даже вопреки своей воле, сам же на какое-либо насилие не способен, даже если это жизненно необходимо.

  И вот этот безобидный увалень оказался в эпицентре жесточайшего убийства крошечной девочки! Что это – жуткая гримаса судьбы или все же пробелы в ведении следствия? Попробуем разобраться.

 

По грибы в Болотное 

  Лето 2012 года выдалось жарким во всех смыслах – заказов на изготовление макетов газет и книг у Мозгунова было хоть отбавляй, а значит, и копейка в кармане водилась.

  Как он привык считать, небольшая доза спиртного не только не мешает работе, но и способствует полету мысли и наилучшему воплощению творческих идей, а потому все лето того злосчастного года он находился в состоянии перманентной «эйфории».

  И вот в середине сентября, в пятницу Андрею позвонила его супруга Светлана и обрадовала известием, что появилась возможность поехать в лес, на озеро – отдохнуть, сходить по грибы и провести грядущие выходные в палатках на свежем воздухе. А посему до конца рабочего дня у Андрея есть время на сборы. Быстренько проверив палатку и уложив в большую спортивную сумку теплые вещи и инструменты для сбора грибов, Мозгунов успел съездить к заказчику и получить гонорар за выполненную работу.

  Светлана пришла домой после работы около шести вечера; водитель, тезка Андрея, который и был инициатором поездки, приехал немногим позже; посещение супермаркета и приобретение продуктов и спиртного, ожидание в очереди к кассе также отняли какое-то время… До озера в лесу оказалось не близко – от Новосибирска около 150 км. В пути пошел дождь, на иномарке Андрея добраться до пункта назначения уже не представлялось возможным, и водитель предложил заехать к его знакомым в деревушку близ райцентра Болотное, там переночевать, а наутро ехать в лес. На том и порешили, ибо на улице уже было совсем темно, холодно и мокро. Прямо скажем, погода к романтике не располагала.

 

Незваные гости

  Когда машина подъехала к белому дому, стоящему слегка обособленно от других, Андрей-водитель посигналил, и к калитке вышла женщина средних лет. Это была Ольга Соколихина – хозяйка дома. После непродолжительного разговора у калитки мужчина, вернувшись к машине, сообщил, что им позволили до утра остаться в доме Ольги.

  Поскольку в доме находился маленький ребенок, хозяйка попросила гостей не шуметь, на что в ответ поступило предложение устроить пикник на улице. Машина Андрея пятидверная, и импровизированный стол устроили под поднятой задней дверцей автомобиля, она же служила и навесом для защиты от моросящего дождика… Выпивали, закусывали, вскоре к компании присоединился муж хозяйки Сергей и жившая в их доме знакомая, Аня Карпова. Алкоголем никто не гнушался, ни гости, ни хозяева от налитых стопок не отказывались. Спиртное, привезенное из города, было намного лучше деревенского суррогата и продаваемой в этих местах самогонки, да и, как говорится, «на халяву»…

  Примерно через час похолодало еще больше, и компания переместилась на веранду, где и продолжила возлияния и обсуждения планов на следующий день. Сергей явно был недоволен приездом незваных гостей, но все же согласился на следующее утро отвезти городских на озеро на своей «Ниве», поскольку на иномарке по раскисшей дороге проехать было невозможно.

  Несмотря на обилие выпивки и дружелюбие городских «гостей», Сергей весь вечер был мрачен и неразговорчив. Когда в комнате раздался плач проснувшегося малыша и Аня, зайдя туда, вынесла свою полуторагодовалую дочку Николь на веранду, Сергей стал еще мрачнее и несколько раз срывался на крик по отношению к Ане и ребенку.

 

Мать и дитя 

  Настало время рассказать об Анне Карповой. Девушка выросла с мамой в малогабаритной однокомнатной квартире. Вела «подъездно-дворовой» образ жизни, была общительной, не гнушалась спиртным. Вероятно, где-то в компании познакомилась с будущим папой своей дочки – приехавшим в командировку военнослужащим-срочником А. Когда позднее, уже после случившейся трагедии, сотрудники органов разыскали А. в Москве, тот с трудом вспомнил, кто такая Анна Карпова, и с удивлением узнал, что у него была дочь…

  В общем, Аня была типичной молоденькой матерью-одиночкой. После рождения дочери, которую она назвала таким красивым именем – Николь, Анна жила в деревне с парнем, который, видимо, испытывал к ней какие-то чувства, но вскоре его посадили… И ей пришлось вместе с годовалой дочкой вернуться в материнскую однокомнатную квартиру, где уже взял бразды правления в свои руки отчим.

  Ужиться вчетвером с маленьким ребенком в «однушке» довольно сложно, и при первой же возможности Аню с дочкой постарались «отделить».

  Такая возможность появилась летом 2012 года, на свадьбе у одного из знакомых Аниного отчима. Молодожены Оля и Сергей предложили Анечке с маленькой Николь приехать к ним погостить. Она согласилась, не представляя, чем это закончится…

 

А тем временем…

…веселье продолжалось своим чередом. Светлана всегда испытывала нежные материнские чувства к детям, и, видимо, малышка это почувствовала: когда Николь оказалась у Светы на руках, то перестала плакать и заулыбалась. Ольга весь вечер провела в беседе с водителем Андреем и не забывала поддерживать тосты, которые в конце концов свелись к банальным «Будем!», «За все хорошее!..» и т. д. Как выяснилось, Ольга держит в доме две пары взрослых ротвейлеров и занимается разведением щенков для продажи. Собаки и стали основной темой их разговора с водителем, который также привез с собой лайку, которую ему подарили, и хотел проверить ее «в деле» - при охоте на уток и розыске лисьих нор.

  Мозгунов чувствовал себя в этой компании весьма неплохо – предвкушение прогулки по лесу, ужина, приготовленного на костре из свежесобранных грибов и, может быть, подстреленной Андреем-водителем утки, который взял с собой ружье, ночевка в палатке на свежем воздухе рядом с любимой женой, - все это грело сердце и радовало… На какие-то негативные эмоции со стороны хозяев в отношении других участников застолья он не обращал внимания и наслаждался предвкушением завтрашнего дня. В итоге, свежий воздух, усталость после долгого пути и количество выпитого возымели свое действие, и Мозгунова пришлось «под белы рученьки» отвести спать в комнату и уложить на диван.

  Через какое-то время и остальные собрались ложиться спать. Светлана легла на диван, где уже спал Андрей, но уснуть не смогла, поскольку в комнате чувствовался стойкий запах собачьей мочи, и ушла спать в машину, где и скоротала ночь на заднем сиденье, закутавшись в плед.

 

Суббота в деревне

  Наутро, проснувшись часов в восемь, Мозгунов осмотрелся: в комнате, где он провел ночь, стояли вдоль стен два дивана, один из которых был предоставлен в его распоряжение. На втором еще спали Аня и маленькая Николь. Возле их ложа с двух сторон, как охранники, сидели два ротвейлера-пятилетки. В комнате царил беспорядок – везде валялись какие-то предметы одежды, на полу стояли кастрюли и миски, в воздухе кружил рой мух. Выйдя на веранду, где тоже хватало следов вчерашнего застолья, Андрей увидел там Светлану, готовящую завтрак, обнял и поцеловал жену и поинтересовался о планах на день.

  Оказалось, что Сергей пока никуда отвезти их не сможет – у его «Нивы» был со вчерашнего дня откручен карданный вал. Взглянув в окно веранды, Мозгунов увидел Сергея хлопочущим у машины. Ольга занималась повседневными делами (кормежка лошадей, поросят). Через несколько минут появилась на веранде Аня, тащившая за поводки собак из комнаты на улицу. «На прогулку», - пояснила она. Вскоре подошел проснувшийся Андрей-водитель и, узнав, что «вездеход» Сергея пока в лес не поедет, предложил прогуляться по окрестностям деревни, поискать грибов и дойти до озера.

  Позавтракав и приняв в качестве «допинга» дозу алкоголя, Мозгунов, его жена и Андрей-водитель, вооружившись ружьем и ножами-гриборезами, отправились в лес, который начинался сразу за огородом Ольги. Пробравшись через картофельные грядки и выйдя за ограду, они чуть не угодили в ручей, протекавший вдоль участка. Впрочем, вскоре место поуже было найдено, и, перешагнув через канаву, горожане отправились в лес, определив, что возвращаться нужно в сторону телевышки – самого высокого объекта в деревне.

  Бродили по березняку, наверное, часа два, после чего Мозгуновы с пакетом собранных маслят и волнушек повернули обратно, а Андрей-водитель, он же охотник, пошел с собакой в сторону озера, в надежде подстрелить утку.

  Вернувшись во владения Ольги и Сергея, Мозгуновы увидели, что из сарая-конюшни в довольно большой проем выглядывает голова лошади, и Света подошла к ней, чтобы погладить и угостить пучком сена.

  Андрей-охотник вернулся в дом с другой стороны, более короткой дорогой, и, находясь возле конюшни, Андрей и Света отчетливо слышали голоса Ольги, Ани и Андрея, доносившиеся с веранды.

  Далее последовало приготовление грибов, салата и снова бурные возлияния до самого вечера. Водитель в этот день уже не пил, так как на утро следующего дня ему предстояло сесть за руль, зато остальная компания в выпивке себя не ограничивала, и когда кончилась водка, привезенная из города, настал черед местного самогона. Благо, в это время пришел сосед, снабжавший Ольгу и ее домочадцев молоком и, по необходимости, выполнявший роль курьера и продавца самогона.

  Сергей закончил ремонт своего авто только вечером и, естественно, никто ни за какими грибами уже не собирался. Лишь водители съездили в соседнюю деревню, где продавался по бросовой цене домишко: Андрей-водитель приглядывал себе «летнюю резиденцию».

  Вечер субботы закончился так же, как и предшествующий: Мозгунов ушел спать на диван в «гостевую» комнату, а Светлана сразу отправилась в машину, даже не заходя в дом, - обоняние у нее на редкость острое, в отличие от Андрея, страдающего постоянным насморком и к запахам относящегося более спокойно.

  Ольга и Сергей ушли в свою спальню, отгороженную от комнаты гостей перегородкой, сквозь которую слышно все, что там происходит. Анна и Николь снова улеглись вместе, в последний раз, на диванчике. На другом буквально «без задних ног» похрапывал Мозгунов…

 

Кровавое воскресенье

  Утро наступившего дня не предвещало ничего дурного. Хозяева спали, гости уже собрались на веранде и завтракали. Выйдя из комнаты, еще не отошедший от вчерашнего Мозгунов поинтересовался у жены о наличии «лекарства» и за компанию с Аней и Светой опрокинул стопочку. Потом были вторая и третья… Света, в отличие от него, была настроена решительно: надо уже, наконец, пойти в лес с грамотным провожатым, знающим грибные места. Проснувшаяся к этому времени Ольга указала на Аню, сказав, что та знает, куда идти, сама же хозяйка и Андрей-водитель, взяв с собой охотничьего пса и лайку Андрея, ушли, чтобы оценить работу собак на звериных норах.

  Охмелев от трех стопок и представив, что придется лазить по мокрому лесу и бурелому, Мозгунов сообщил жене о своей неготовности к сбору грибов и снова завалился спать на диван, служивший ему постелью две предыдущие ночи.

  Света и Аня тоже собрались и ушли в лес. Сергей спал в своей спальне, и до обеда, до возвращения из леса его никто не видел. Вот так и вышло, что маленькую Николь Аня оставила на их диване, «в компании» двух взрослых ротвейлеров и спящего пьяного чужого дядьки, который бы не услышал и грохот пушки, не то что плач или крик…

  Через какое-то время Мозгунов проснулся, а точнее – приоткрыл один глаз, увидел, что на диване сидит и играет своей погремушкой Николь. Подумал, что раз ребенок дома, играет, не плачет, значит – мама рядом, никуда не пошла, повернулся на другой бок и заснул еще более крепким сном. Окончательно проснувшись, он поднялся с дивана где-то около 12 часов дня, ребенка на диване не было, и Мозгунов вышел на веранду, посмотреть, кто где есть и что есть съесть. На веранде никого не оказалось, как не обнаружил он и 1,5-литровой бутыли, в которой утром был самогон (Света забрала ее с собой в лес, где они с Аней «отмечали» каждый найденный грибочек). Отойдя от дома до конюшни-сарая, Андрей несколько раз позвал Свету, но отклика не получил, и подумав, что лучше дожидаться в тепле, чем шляться в одиночку по незнакомому лесу, вернулся в дом и уже собирался еще поваляться на диване, как заметил на лежанке собаки, сидевшей в углу между диванами, кукольную головку, как у популярных в советские времена кукол, умевших говорить «ма-ма» и закрывать глаза, если их наклонить. Но подойдя поближе, он увидел, что это совсем не кукла, а маленькая Николь…

  Когда Мозгунов выскочил с тельцем ребенка на улицу, из ворот дома напротив вышли две женщины. Он закричал, что нужен телефон, чтобы вызвать «скорую» - ребенка покусала собака. Одна из женщин ответила, что телефон есть, и ушла вызывать медиков.

  Андрей вернулся в дом и хотел было положить девочку обратно на диван, но собаки стали вести себя агрессивно, рваться с поводков, и он положил девочку в соседней комнате на кухонный «уголок», подальше от собак, а сам вышел на веранду, дожидаться «скорую» либо проезжающую машину, чтобы везти девочку навстречу скорой. Больше в тот день он в дом не заходил. Через пару минут на дороге показался сосед, накануне приносивший молоко и самогон, и Андрей выбежал к нему навстречу с просьбой найти машину, либо, для подстраховки, позвонить в «скорую» еще раз. Сосед Александр резонно заметил, что во дворе стоят целых три автомобиля, но услышав, что дома никого нет, сказал, что сейчас что-нибудь придумает, и пошел дальше по дороге.

  Пройдя до края деревни, на опушке леса Александр встретил возвращавшихся из лесу Анну и Свету, и рассказав им, что собака покусала ребенка, пошел к себе домой.

  Аня и Света оторопело стояли на дороге. Жена Мозгунова первой пришла в себя и поторопила Анну. Та, не выпуская из рук ведра с грибами, побежала домой, а Света быстрым шагом пошла следом за ней. И все время, пока Аня бежала по дороге, видела ее спину.

  Анна забежала в ограду, поднялась на веранду и проскочила мимо Андрея в дом. Увидев на диванчике свою дочь, Аня присела возле нее на корточки и заплакала. Света, зашедшая в ограду на пару минут позже Ани, задержалась на минутку на веранде, но, не получив от Андрея внятного объяснения, а лишь сбивчивые фразы «спал… увидел возле собаки… поднял… «скорую» вызвал…», зашла в комнату. Подойдя к ребенку и пощупав пульс на шее, Света погладила Аню по голове и произнесла: «Это всё…»

  В это время из спальни вышел взъерошенный Сергей. Света заметила, что руки у него нервно трясутся, а глаза бегают по сторонам. Спросив, что случилось, и услышав, что собака покусала Николь, он рванулся в комнату Анны и оттуда донеслись бранные слова в адрес собаки. Выбежав из комнаты, Сергей схватил ключи от своей «Нивы» и куда-то уехал. Его не было минут 10-15. (Позже оперативники убеждали Свету в том, что когда она вошла в дом, Сергей уже был в курсе событий и искал ключи от машины, а она резонно задала им вопрос: как он мог там оказаться, т разве был второй вход в дом? И почему у него была такая паника, почему ей он сказал, что не может найти ключи? На что они ей ответили, что она все напутала и все не так происходило.)

  В это время из лесу вернулись Ольга и Андрей-водитель, который, услыхав о трагедии, в дом входить не стал, заявив, что сейчас приедет полиция, а ему проблемы не нужны, и вообще его вечером ждут дела, и поэтому нужно собираться и ехать домой. Света, вышедшая на веранду, прикрикнула на своего мужа, чтобы побыстрей собирался, и отправила его в машину, где он и сидел, дожидаясь, пока Света и водитель соберутся в дорогу.

  Ольга, услыхавшая весть о беде с Николь, забежала в дом, увидела ребенка и, выскочив на улицу, упала на колени со словами: «Собаку теперь придется пристрелить…» Увидев машину Сергея, выезжавшую со двора, Ольга кинулась вслед за ней и догнала ее возле соседского дома: Сергей остановился возле женщины, сообщившей, что «скорую» уже вызвали и никуда ехать не надо. После непродолжительной беседы с Ольгой Сергей все же сорвался с места и уехал в сторону леса.

  В это время гости из города закончили сборы, забыв, правда, стаканы и пару вилок, и поехали домой. Выезжая на трассу с деревенской дороги, Андрей увидел ехавшую навстречу машину «скорой помощи». О том, что ребенок уже мертв и причина тому вовсе не укусы ротвейлера, он еще не знал...

 

«Скоро приедет полиция!»

  После отъезда гостей Ольга еще раз позвонила с мобильного телефона в «скорую» и получила подтверждение вызова. Приехавшие медики, осмотрев тело ребенка, которое зачем-то вынесли на веранду, констатировали смерть от потери крови вследствие многочисленных укусов собаки. Поскольку наступила смерть, необходим приезд сотрудников полиции, и после отбытия «скорой» Ольга позвонила в дежурную часть и получила указание ничего не трогать на месте происшествия, однако со стола на веранде исчезли следы трехдневного застолья – рюмки, стаканы и другая посуда. Из гостевой комнаты, с дивана Ани и ее дочки хозяева убрали постельное белье со следами крови, лишь оставили окровавленную простыню на том диване, где спал Мозгунов. Также из комнаты увели и собак.

  Приехавшая опергруппа констатировала смерть от укусов собаки, согласившись с заключением медиков, однако труп ребенка обязали отвезти в морг для проведения экспертизы - «на всякий случай». Следователь и оперработники составили протокол осмотра места происшествия, но по всему дому шарить не стали.

  …Андрей и Света добрались до дома без новых приключений. Чтобы не расстраивать тещу-старушку, Света попросила не рассказывать о произошедшей трагедии, и Андрей молчал. Но за ужином, приготовленным из собранных грибов, Андрей и Света говорили о событиях прошедшего дня, и никто из них не мог понять, почему собака кинулась на ребенка, почему Андрей ничего не слышал, почему Сергей, находившийся за стенкой, также ничего не слышал и не предпринял…

  Около десяти часов вечера позвонил водитель Андрей и сообщил, что звонили из деревни. Поскольку Мозгуновы уехали, не дождавшись полиции, им все же придется дать пояснения по факту происшествия завтра утром. Ольга и Сергей едут в город, в управление полиции и могут «подобрать» Свету и Андрея недалеко от дома и подвезти до управления.

  На следующий день с утра никто не звонил, не приезжал, в обед также никто не объявился, телефон Андрея-водителя был отключен. Около 12 часов дня Мозгунов, мучаясь с похмелья, допил оставшиеся после ужина полбутылки водки. Света пила корвалол…

  Ровно в 16.00 раздался стук в дверь и на пороге квартиры возникли двое широкоплечих мужчин. Поинтересовавшись, были ли Света и Андрей вчера в деревне под Болотным, мужчины предъявили удостоверения сотрудников милиции и предложили проехать в управление для дачи объяснений по поводу вчерашнего происшествия, которому Мозгуновы оказались свидетелями. Те быстро оделись и на автомобиле одного из оперативников поехали в отдел. В здании Главного управления МВД по Новосибирской области Свету и Андрея развели по разным кабинетам.

  Вошедший следом за Андреем в кабинет высокий седой мужчина попросил у него паспорт и внимательно изучив, убрал в стол. После этого предложил Мозгунову сесть и рассказать о событиях, произошедших накануне. После объяснений, данных Мозгуновым, на лице оперативника, который оказался руководителем оперотдела Управления, появилась жесткая гримаса и он закричал, что этот рассказ – полная брехня, и на теле ребенка нет следов зубов собаки, а есть ножевые ранения, в количестве 98 штук! В доме кроме Мозгунова этого никто сделать не мог, а потому лучше признаться, в противном случае – это пожизненное заключение!

  Мозгунов не ожидал такого поворота событий. И без того находившийся в болезненном состоянии без очередной дозы спиртного, сбитый с толку таким напором, он вообще потерял дар речи и только сидел и невнятно мычал, пытаясь объяснить, что не убивал девочку, а напротив, пытался ее спасти! Да и зачем ему убивать ребенка? Но опер не внял этим объяснениям и продолжал настаивать, уговаривать, запугивать. Такое «общение» продолжалось на протяжении двух часов, а потом в кабинет вошли двое. Один из них с ходу спросил: «Этот?» и ни слова не говоря, сел на стул рядом с Мозгуновым и стал грубо крутить ему кисти рук, рассматривая их со всех сторон, особенно тщательно почему-то изучая левую руку Андрея. Затем он обескураженно-удивленно посмотрел через стол на начальника отдела и произнес: «Ничего…» Далее, узнав, что Мозгунов ни в чем не признается, и получив разрешение забрать его, на руках неудачливого свидетеля защелкнули «браслеты» и повели его на улицу.

  Время было – самый что ни на есть «час пик», машин на улице много, Мозгунова вели по улице к припаркованной автомашине новых провожатых минут 10. Ему было очень стыдно. Он боялся, что его в наручниках увидит кто-нибудь из знакомых и подумает Бог весть что. Но он надеялся, что по приезде все объяснит и недоразумение разрешится.

  Когда они наконец подошли к машине, ее водитель, человек с явно «бандеровскими» наклонностями, предложил затолкать Мозгунова в багажник, но открыв его, понял, что места недостаточно. Однако «креативщик» не унимался: поступило предложение пристегнуть Андрея к двери, чтобы тот бежал рядом с машиной. В итоге Мозгунова втолкнули на заднее сиденье, заперев дверцы в целях предотвращения побега на «детский замок» и дополнительно закрыв ключом дверь снаружи. Андрею строго-настрого запретили прикасаться к чему-либо в салоне и облокачиваться на подголовник, мол, «педофил» может испачкать салон и после поездки придется ехать на мойку-химчистку салона.

  Далее был долгий путь от Новосибирска до Болотного, и все полтора часа Мозгунов слушал в свой адрес со стороны водителя угрозы сексуального насилия по приезде в отделение, обещания посадить в камеру к «черным», которые очень не любят убийц детей, обеспечить срок не менее 15 лет, а то и пожизненный, и т.д. и т.п.… И все же, несмотря на весь этот моральный прессинг, надежда на благоприятное разрешение ситуации не угасала у Мозгунова до самого отделения милиции в Болотном.

 

Когда угасает надежда

  На крыльце отделения курили несколько дежурных, они критически осмотрели новосибирца и поторопили провожатых, мол, заждались уже. В кабинет начальника отделения набилось народу, как в автобусе в час пик: в этот день весь состав отделения, в том числе и закончившая дежурство смена, домой не спешили, всем хотелось посмотреть на маньяка. Такие громкие и жестокие убийства происходят в районе не каждый день.

  Водитель-провожатый вытолкнул Мозгунова в центр кабинета со словами: «Вот, полюбуйтесь на него! Вылитый Чикатило! И тоже в очках!» Вид у задержанного был, что и говорить, не первый сорт: волосы слиплись от пота и торчали комком весенней соломы, лицо опухло от многодевных возлияний, раскраснелось от подскочившего давления. Андрей чувствовал себя крайне неуютно под оценивающими взглядами полицейских. Вдоволь насмотревшись на свежеиспеченного маньяка, люди уходили по своим делам и в итоге в кабинете остались лишь начальник оперотдела и один из его подчиненных. Задержанного усадили на стул возле стены, и старший опер попросил «изложить вчерашние события».

  Рассказ Мозгунова не удовлетворил полицейских, и ему снова предложили «вспомнить», что же произошло на самом деле во время его «сна». Андрею добавить к изложенному было нечего (как можно вспомнить то, чего не знаешь?), но сотрудникам полиции такой вариант не понравился и ему снова предложили «вспомнить».

  Начальник оперотдела, сославшись на необходимость срочно позвонить, вышел из кабинета, настоятельно посоветовав задержанному, пока его не будет, хорошенько покопаться в памяти и «вспомнить» происходившее вчера днем. После ухода начальника оставшийся в кабинете сотрудник подошел к Мозгунову, рывком поднял его за воротник куртки, стащил с него очки и вытолкнул на середину кабинета. «Значит, не помнишь?» - произнес опер и пнул Андрея под колено.

  Мозгунов не ожидал такого поворота событий, боль была сильной, резкой и неожиданной. У него потемнело в глазах, и он на мгновение потерял сознание. Когда очнулся, то уже лежал на полу, а оперативник ходил вокруг и пинал куда попало, повторяя: «Зачем убил девочку? Зачем убил?»

  За дверью раздался кашель, опер быстро поднял Андрея за воротник и усадил на прежнее место. Вошедший начальник оперотдела поинтересовался, как успехи, но услышав, что Андрей не признался, помрачнел и сказал оперу: «Готовьте камеру. Кто у нас там любитель свеженького?» Опер ушел, а Андрею предложили еще раз подумать и сознаться.

  В это время дверь снова открылась, занесли мешок бело-зеленого цвета, и следом вошел мужчина в форме, на погонах красовались две большие звезды. «Заместитель начальника Болотнинского отделения милиции…» - представился он и, присев за стол, попросил еще раз описать вчерашние события. Рассказ Мозгунова также его не удовлетворил, и он сообщил, что отпираться бесполезно, поскольку жена Андрея уже сдала его «с потрохами», выдала одежду с пятнами крови и нож, который был у него с собой во время поездки в деревню. Мозгунов подтвердил, что действительно, у него был нож, который он убрал в сумку, как только сел в машину и ждал Свету и водителя; да, на куртке есть следы крови, - и еще раз объяснил их происхождение.

  Зам. начальника ухмыльнулся в усы и спросил, откуда тогда кровь на трусах Андрея? А также сообщил, что на теле девочки обнаружена сперма, экспертиза уже проведена, ДНК совпадает и отпираться нет смысла. Далее он в общих чертах набросал ключевые вехи развития событий вчерашнего дня, т.е. описал действия, якобы происходившие в то время, пока Мозгунов, как он утверждает, спал. Также Андрей услышал, что на ноже обнаружена кровь. Совокупность услышанных ужасающих фактов зародила в нем сомнения – а вдруг и вправду что-то такое могло произойти? Но он гнал от себя такую мысль, поскольку не мог представить себя на месте подобного персонажа…

  Далее события развивались со стремительной скоростью. Заглянул следователь, сообщил, что остался ровно час, а потом он явку с повинной не примет. Следом заглянул опер и сказал, что камера готова и Мозгунова ждут с нетерпением. Зам. начальника, будто вспомнив, сообщил, что Света, жена Андрея, знать его не желает и завтра же подает на развод.

  Это, видимо, стало последней каплей. Мозгунов любит свою Свету до умопомрачения, а потому, услышав такое и поняв, что без жены ему и жизнь не в жизнь, обреченно глянул на зама и сказал: «Давайте, пишите, что надо… Подпишу».

  Зам улыбнулся: «Давно бы так!» и попросил сначала рассказать на словах, и Мозгунов рассказал. Рассказал все с самого начала. Только вместо времени, когда он спал, Андрей на основе «реконструкции событий», придуманной зам. начальника, на ходу сочиняя подробности, выдал признание, как он сначала изнасиловал (а как вообще насилуют 1,5-годовалых девочек?!), а потом, с целью сокрытия следов, изрезал ребенка своим грибным ножом, а потом, для инсценировки и снятия с себя ответственности, подложил еще живую девочку собаке, в надежде, что та довершит начатое, и никто не догадается об истине.

  Зама рассказ удовлетворил, он достал лист бумаги, ручку и протянул Мозгунову, чтобы тот записал рассказ собственноручно. Андрей взял ручку, но написать хотя бы одно слово у него не получилось. Руки тряслись от страха, обиды и похмелья…

  Выругавшись, зам вызвал сотрудника и озадачил его подготовкой видеокамеры для съемки явки с повинной. Через некоторое время камеру установили на столе, на стопку книг, Мозгунова несколько раз пересаживали для лучшей видимости, не забыли снять наручники и вернуть очки. Пришел опер с протоколом явки с повинной, и в 23.48 камера была включена. Мозгунов начал давать первые показания, еще не подозревая, чем вся эта история закончится.

  Он говорил, а опер записывал, переспрашивал; Мозгунов снова говорил, сообщал новые подробности, и опер записывал, видеокамера тоже записывала. Кассеты хватило на 60 минут, но и после этого Андрей говорил, а опер записывал. Второй опер в течение этого часа несколько раз укрупнял в кадре лицо Мозгунова, писал записки оперу, принимавшему показания, отвечал на звонки, а также грозил Андрею кулаком, намекая на то, что процесс записи должен быть завершен без неожиданностей и каких-либо ненужных действий со стороны «педофила».

  Когда вся история была записана, Мозгунову пододвинули протокол и сказали, что его нужно подписать, а также собственноручно указать на отсутствие давления и добровольности показаний. Он хоть немного и успокоился, но руки все еще дрожали. А потому «Записано с моих слов верно без физического и психологического давления» Мозгунов вывел с большим трудом, корявыми печатными буквами.

  Затем его вывели на улицу и в сопровождении двух оперов доставили в здание следственного комитета. В кабинете Мозгунова усадили на стул, и пока следователь изучал протокол явки с повинной, предложили мензурку валерьянки. После всего, что произошло, он не отказался бы и от более крепкого напитка, да в более внушительных объемах, но просить об этом у него не хватило духу… Прочитав протокол, следователь отложил его и спросил Мозгунова, согласен ли тот давать показания. Удивленный Андрей указал взглядом на только что прочитанную следователем бумагу и ответил, что уже все сказал, добавить нечего, все что хотели, опера уже получили. На что следователь протянул задержанному листы, только что «выплюнутые» принтером, со словами: «На основании явки с повинной есть необходимость вашего задержания, вот протокол, ознакомьтесь». Мозгунов смотрел на расплывающиеся в глазах строчки, пытался понять смысл написанного, но безуспешно… В этот момент его больше беспокоило, как там Света, где она, что делает, почему она подала на развод? О себе он думал в последнюю очередь, а потому, когда следователь попросил подписать протокол задержания, он механически поставил роспись в нужных местах…

Продолжение следует...