В ВОЗБУЖДЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ОТКАЗАТЬ…

   Задружились как-то жители Бийска Петр Бехтерев и Евгений Шпилев. Крепко задружились – так, что Шпилевы стали к Бехтеревым все чаще в гости ходить – благо – жена Бехтерева Татьяна Николаевна умела попотчевать гостей, чем Бог послал, виртуозно. Естественно, была и фирменная Бехтеревская самогоночка с медом, и тары-бары, и песни до утра по затрепанному песеннику… Словом, несмотря на то, что Петр Тимофеевич Бехтерев совершенно спокойно годился Жене Шпилеву в отцы – приятельство крепло день ото дня, грозя перерасти в серьезную дружбу… Тем более, что у каждого был к другому обоюдный интерес: Шпилев хотел купить у Бехтерева коттедж, доставшийся тому в наследство от трагически погибшего сына Юры, а Бехтерев давно и мучительно искал покупателя на внезапно свалившееся на него наследство…

   Как известно, наследство – это не только прибыток в дом, но еще и великое разорение. Почему? Да потому что как только ты вступаешь в право владения унаследованным имуществом, в особенности – недвижимостью, счетчик моментально включает такой красивый и «любимый» всеми гражданами орган, как налоговая инспекция. А учитывая тот факт, что Петр Тимофеевич был не единственным наследником – у погибшего Юры Бехтерева остались еще и две дочери – дело осложнялось: в один прекрасный день к обеим сестрам пришли судебные приставы и начали описывать компьютеры, телевизоры, стиральные машинки… Как вы правильно догадались – на предмет будущего изъятия в счет неуплаты налога за владение долями наследства. А поскольку главным правоведом в семье Бехтеревых всегда был Петр Тимофеевич – бывший генеральный директор Бийской ТЭЦ – внучки одна за другой стали высказывать деду свое возмущенное недоумение: мол, как же ты так ведешь семейные дела, любимый дедушка, коли у нас из-за этого, на фиг не нужного нам коттеджа, отнимают последнее, кровью и потом нажитое, имущество!..

   Что бы там кто ни говорил, а любому деду, в особенности - в прошлом руководителю одного из крупнейших предприятий города – будет неловко перед внучатами за, как ни крути, а все же прокол в ведении правовой базы семейного хозяйства… Неловко было и Бехтереву! И хотя вины на нем перед внучками, собственно, никакой и не было – ну, не находится покупатель на коттедж – хоть ты тресни! – а все же, все же не привык Петр Тимофеевич так вот проигрывать по пустякам… И потому покупатель на коттедж Юрия Петру Бехтереву был нужен до зарезу! Он долго не находился – во-первых дом стоял не в Бийске, а под Бийском – в селе Фоминском. Во-вторых, был огромным по площади – около пятисот квадратных метров – это попробуй, отопи такую махину зимой! И в третьих, по нынешним кризисным временам не всякий готов был выложить пять миллионов триста девяносто тысяч за, по сути, дачу. Большую, конечно! Шикарную… Но – дачу! Вот и «зависло» наследство мертвым грузом. Да еще и внучек в разорение ввело! Ситуация была патовая, когда вдруг на горизонте нарисовался Женя Шпилев – контактный улыбчивый парень с симпатичной разговорчивой женой Наташей.

   Петр Тимофеевич, тоскующий по погибшему сыну, с удовольствием подумывал, как они с Женькой, если тот станет его соседом, будут по утрам шастать на рыбалку – благо до реки рукой подать, как будут париться в выстроенной Бехтеревым своими руками бане, как по праздникам вскладчину станут жарить шашлыки на бехтеревском огромном, сваренном по спецзаказу, мангале, на котором мяса можно было бы нажарить на целую свадьбу.

   Благо - в свое время Бийская ТЭЦ для своих сотрудников выстроила в Фоминском целый городок коттеджей – и потому дома отца и сына, естественно, оказались рядом.

   Все к тому и шло – семья Шпилевых в один прекрасный день объявила Бехтеревым о своем твердом намерении купить пустующий коттедж.

  - Только, Петр Тимофеевич, мы будем брать дом в ипотеку! – объяснила Наташа.

  «В ипотеку так в ипотеку! - согласился про себя Бехтерев. – Ребята еще молодые, успеют и заработать, и с банком рассчитаться!»

  Но оказалось – не все так просто с этой ипотекой. Как объяснили Петру Тимофеевичу Шпилевы, банк даст деньги только в том случае, если убедится, что покупатели уже внесли продавцу половину суммы… А потому, говорила Наташа Шпилева, коттедж с земельным участком было бы целесообразно оценить в восемь миллионов рублей, а Бехтерев должен написать расписку в том, что уже получил от Шпилевых четыре миллиона. Вдобавок, говорили Шпилевы, было бы очень хорошо до получения денег заключить договор купли-продажи и зарегистрировать его в учреждении юстиции… Прямо скажем, ни один здравомыслящий человек не согласился бы на эту аферу, но слишком уж симпатичными ребятами казались Петру Бехтереву супруги Шпилёвы!

  Что ж, не совсем законное дело, почесал в затылке Бехтерев, но какой русский не любит быстрой езды змейкой с огибанием препонов и рогаток законодательства! Да и коттедж, судя по всему, иначе не продашь!.. Словом, расписку Петр Тимофеевич Бехтерев написал. О том, что получил со Шпилевых четыре миллиона наличными… Плюс – оформил договор купли-продажи коттеджа и зарегистрировал его в установленном законом порядке. Боялся, конечно, но Наташа Шпилева – директор фирмы «Статус-капитал», как раз и занимающейся рынком жилья и оформлением его в ипотеку, - оказалась права: через короткое время «Алтайкапиталбанк» перечислил четыре миллиона: два – Бехтереву и по миллиону внучкам – в соответствии с долями в Юрином наследстве. Но случилась еще одна закавыка: Женя с Наташей слезно попросили выделить им из полученных Бехтеревыми четырех миллионов полтора – на обустройство, мелкий ремонт купленного коттеджа – то, да сё… Недостающую до пяти миллионов трехсот девяноста тысяч сумму обязались гасить следующим образом: через 6 месяцев отдать Бехтеревым один миллион восемьсот девяносто тысяч рублей, а остатки долга «добивать» ежемесячными траншами по сорок одной тысяче рублей – не позднее 11 числа каждого месяца…

  Помните, Остап Бендер попросил у Воробьянинова продать ему жилет? Как пишут Ильф и Петров, «Ипполиту Матвеевичу неудобно было отказывать своему новому компаньону и непосредственному участнику концессии» и он уступил Остапу жилет… Собственно, с 1927 года, когда развивалось действие романа «12 стульев», в человеческой природе мало что изменилось: скрепя сердце, но памятуя о лелеемых своих мечтах о совместной рыбалке, бане, шашлыках и дружбе вечной, Бехтерев внял просьбам Шпилевых и тут же, в машине, скинувшись с внучками, выдал Шпилевым полтора миллиона рублей…

  Так супруги Шпилёвы официально вступили во владение коттеджем, когда-то принадлежавшим Юре Бехтереву…

  А П.Т. Бехтерев – человек бывалый и не раз за свою жизнь обманутый – пораскинув за ночь мозгами, написал дополнительное соглашение к договору купли-продажи, где и отразил факт передачи Шпилёвым полутора миллионов рублей из полученных за коттедж средств. Шпилевы дополнительное соглашение подписали, почти не глядя, а вот Федеральная регистрационная служба регистрировать дополнительное соглашение отказалась: оно прямо противоречило только что заключенному договору купли-продажи. И тут Петр Тимофеевич Бехтерев понял, что в очередной раз допустил юридическую ошибку – в случае конфликта сторон он никак не сможет доказать, что отдавал Шпилёвым полтора миллиона. Пришлось изготавливать два новых документа под названиями «Договор займа» и «Расписка», где впрямую говорилось, что Евгений Шпилев взял взаймы у Бехтерева полтора миллиона да плюс должен еще за дом один миллион 390 тысяч рублей. Таким образом, сумма долга Шпилевых Бехтеревым составляла два миллиона восемьсот девяносто тысяч рублей!!! Расписку и договор займа друг-приятель Женя подписывать не хотел никоим образом. И лишь только когда Бехтерев сослался на свои связи среди больших-пребольших начальников, Евгений Шпилев подписал документы. Сердце Бехтерева относительно успокоилось. Он понял, что теперь «юридически упакован». А еще он понял, что совместная рыбалка, баня с вениками, складчина на праздники и юбилеи – так и останутся мечтами…

  Так, 10 сентября 2009 года чета Шпилевых стала собственниками огромного дома, по сути, заплатив за него всего 2 миллиона 500 тысяч рублей – стоимость 2-х комнатной панельной квартиры в среднесибирском городе.

  Как мы с вами помним, один миллион 890 тысяч рублей Шпилевы обязались отдать Бехтеревым через 6 месяцев после сделки. С этих денег Бехтерев рассчитывал заплатить государству налог за продажу дома в сумме 910 тысяч рублей. Шесть месяцев истекали 11 марта 2010 года, но Шпилевы и в ус не дули – обещанные деньги, конечно, нести Бехтеревым не собирались…

  Что оставалось Бехтереву? Пошел он в суд с предусмотрительно оформленными договором займа и распиской. Суд вынес решение в пользу Бехтерева.

  Евгений Александрович Шпилев не остался в долгу: он подал иск о расторжении договора купли-продажи по той причине, что купленный им дом якобы непригоден для жилья, имея ряд скрытых дефектов. В доказательство своих слов Шпилев приводил акт будто бы независимой экспертизы, проведенной фирмой «Белая лилия», где его слова полностью подтверждались. На основании этих аргументов Шпилёв – внимание!!! – требовал, чтобы Бехтерев вернул ему… 8 миллионов рублей, якобы оплаченных за дом.

  Ошарашенный Бехтерев, получив исковое заявление, не поверил своим глазам. О каких 8 миллионах может идти речь, если на самом деле Шпилёвы за коттедж отдали всего 2 миллиона 500 тысяч?!! Разговор по душам с бывшими друзьями-приятелями не дал ничего кроме грязных оскорблений в адрес пожилого человека…

  Пришлось идти в суд.

  Забегая вперед, скажем, что Петр Тимофеевич в суде смог доказать, что дом, занимаемый Шпилевыми, вполне пригоден для жилья. Для этого судья, оказавшаяся человеком мудрым, назначила иную независимую экспертизу, установившую, что дом соответствует всем нормам для проживания. А ответственный сотрудник МОО «Белая лилия» С.И. Белов, чья подпись стояла под актом экспертизы, предъявленной суду Женей Шпилевым, и вовсе заявил о том, что в акте расписывался не он, и подпись его подделана.

  Знаете, дорогой мой внимательный читатель! Если признаться абсолютно откровенно, то я, услышав об аппетитах г-на Шпилева, поначалу подумал о том, что Евгений пошел в суд и заявил к возврату в свой карман 8 миллионов рублей, которых он Бехтереву ни сном, ни духом не платил, с досады. Всегда ведь обидно, когда твой визави, вместо того чтобы решить дело полюбовно и путем мирных переговоров, вдруг прется в суд и призывает тебя к ответу, словно закоренелого преступника. На это следует примерно такая вот реакция: «Ах, вот вы как с нами?! Ну, тогда вот вам!!!» Как правило, такие люди, попылив немного, успокаиваются и приступают к поиску компромисса. Но совсем не так все оказалось с милейшим парнем Евгением Александровичем Шпилевым! Решил Евгений Александрович идти до конца и все-таки «содрать» с Бехтеревых 8 миллионов рублей, которых он им не платил: подал заявление в судебную коллегию по гражданским делам Алтайского краевого суда, где… продолжал настаивать на выплате ему со стороны Бехтерева Петра Тимофеевича 8 миллионов рублей, якобы уплаченных им Бехтереву за коттедж. Судебная коллегия Алтайского краевого суда, рассмотрев все материалы дела и ознакомившись с заключениями экспертов, кассационную жалобу Шпилева Евгения Александровича оставила без удовлетворения.

  Но это еще не все! Во время допроса Евгения Шпилёва налоговым инспектором Межрайонной ИФНС России № 1 по Алтайскому краю Т.И. Зяблицкой 9 ноября 2010 года в качестве свидетеля Шпилев собственноручно написал в бланке допроса, что лично передал под расписку Бехтеревым 4 миллиона рублей наличными, плюс – «Алтайкапиталбанк» перечислил на счета продавцов еще 4 миллиона…

  Петр Бехтерев потом два года вынужден был судиться с налоговой инспекцией, доказывая, что ни он, ни внучки не получали никаких 8 миллионов за коттедж. Суд Бехтерев выиграл. Налоговая убедилась, что он, утверждая, будто получил на руки всего 2 с половиной миллиона, говорил правду. Но отчего-то ни суд, ни налоговая инспекция не задались вопросом о том, почему Шпилев, будучи допрошен как свидетель 9 ноября 2010 года, лжесвидетельствовал! А ведь ч. 2 статьи 307 Уголовного Кодекса РФ предусматривает, что если лжесвидетельство «соединено с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления», то оно наказывается «принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на тот же срок».

  По сути, Шпилев, заявив налоговому инспектору и в двух судах о том, что Бехтерев получил от него 8 миллионов рублей, лжесвидетельствовал, практически обвинив его в преступлении, за которое иные лица вроде Ходорковского уже не первый год отбывают тюремное заключение!

  Вопрос: почему лжесвидетеля Евгения Александровича Шпилева никто не привлек к уголовной ответственности?! Почему Евгения Александровича Шпилева никто не привлек к уголовной ответственности за подделку документов, если эксперт МОО «Белая лилия» С.И. Белов утверждал, что подпись его в Акте экспертизы коттеджа подделана? А между тем Статья 327 УК РФ говорит о том, что

  «1. Подделка удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования… наказываются ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.

  2. Те же деяния, совершенные с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, - наказываются лишением свободы на срок до четырех лет.

  3. Использование заведомо подложного документа - наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев».

  Как же можно оценить подделку акта экспертизы технического состояния дома Евгением Шпилевым в целях получить никогда не принадлежавшие ему 8 миллионов рублей, если не в качестве «деяния, совершенного с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение»?

  И почему никто не задался вопросом, отчего это Шпилев, отдав на самом деле Бехтеревым 2,5 миллиона, на всех углах требует вернуть в свою пользу 8?

  А вот сейчас, дорогой читатель, у нас с вами и начинается самый интересный детектив!

  Как вы помните, выше мы обозначили дату вступления во владение коттеджем четой Шпилёвых – 10 сентября 2009 года. А сейчас – держитесь за стульчики! – накануне, 7 сентября 2009-го, господин Шпилёв Евгений Александрович и госпожа Шпилева Наталья Владимировна, состоящие в браке с 31 января 1992 года, через 17 лет после свадьбы вдруг решили заключить… брачный договор! Кто не знает, тому поясню: брачный договор – это такой документ, в котором прописываются все имущественные взаимоотношения супругов. Так вот, еще не был оформлен договор купли-продажи Бехтеревского коттеджа, датированный 9 сентября, а в Брачном договоре супругов Шпилевых уже 7 сентября было черным по белому записано: «Супруги устанавливают, что приобретаемые после заключения настоящего договора жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: Алтайский край, г. Бийск, с. Фоминское, пер. Весенний, 15, оформляются в единоличную собственность гр. Шпилева Евгения Александровича, независимо от источников финансирования на покупку жилого дома и земельного участка».

  Но это, доложу я вам, еще не самое интересное! Самым интересным является то, что уже на следующий день – 8 сентября – Шпилевы оформляют «Дополнительное соглашение № 1 к Брачному договору», где говорится, что «супруги устанавливают, что имущество, нажитое в период брака, является единоличной собственностью гр. Шпилевой Натальи Владимировны, независимо от источников финансирования на покупку этого имущества».

  Вопрос: с чего это вдруг произошла столь разительная метаморфоза в имущественных правах господ Шпилёвых? Да просто всё: именно в этот момент Петр Тимофеевич Бехтерев, озаботившийся тем, что бездокументарно отдал Шпилевым 1,5 миллиона рублей, начал досаждать Евгению Шпилеву с расписками, договорами займа и дополнительными соглашениями…

  Как же прикажете расценить тот факт, что после подписания Женей Шпилевым договора займа у Бехтерева на 2 миллиона 890 тысяч рублей, имущественные положения брачного контракта наших удивительных супругов были изменены исключительно в пользу Натальи Владимировны Шпилевой? Чтобы догадаться о причинах этого действа, не нужно обладать талантами Шерлока Холмса – граждане Шпилевы попросту не собирались отдавать Бехтеревым остаток долга!

  Вопрос: когда им пришла в голову счастливая мысль не только не отдавать долг, но еще и заработать на Бехтеревых, расторгнув договор купли-продажи коттеджа по надуманному поводу, и получить со старика и его внучек фантомные, но легко превращаемые судебным решением во вполне реальные 8 миллионов рублей? Скорее всего – изначально, поскольку уже на момент покупки коттеджа их начали всерьез прижимать финансовые организации, в которых они брали кредиты на приличнейшие суммы, соответственно, не рассчитываясь с ними.

  Мне удалось добыть документы, согласно которым супруги Шпилевы на момент покупки коттеджа числились в должниках у:

  - «Алтайэнергобанка»;

  - «Юниаструм банка»;

  - «Сбербанка»;

  - кредитного кооператива «Альтаир»;

  - ООО «Русфинанс»;

  - ОАО «Агентства по ипотечному жилищному кредитованию»…

  Примерная сумма задолженности Шпилевых всем этим организациям как раз и составляла 8 миллионов рублей!

  И это только те организации, о которых Сибирскому Агентству журналистских расследований удалось узнать наверняка!

  Сказать откровенно, сумма в 8 миллионов рублей, которую гипотетически могли бы получить Шпилёвы с Бехтеревых, сумей они доказать непригодность купленного коттеджа для проживания – если бы не спасла их финансовое положение на сто процентов, то значительно бы выручила… Повторюсь: осуществлявшие всю описанную нами выше эквилибристику Наталья и Евгений, задумали сей план изначально – во всяком случае фактически картина складывается именно такая…

  Итак, что же мы с вами, господа, имеем в сухом остатке? А в сухом остатке у нас получается следующее:

  1. Евгений и Наталья Шпилевы, будучи финансово несостоятельными, и заведомо зная, что при их многомиллионных долгах и общих семейных доходах в 8,5 тысяч рублей в месяц они не смогут рассчитаться за бехтеревский коттедж, вводят в заблуждение банк, убеждая Бехтерева подписать расписку о получении им 4 миллионов рублей в качестве предварительной оплаты за коттедж. Одновременно Наталья Шпилева, являясь директором фирмы «Статус-капитал», где числится ее муж, подписывает ему все для того же банка справку формы 2-НДФЛ с указанием очень высокой заработной платы, что позволило убедить банк в сильнейших финансовых потенциях Евгения Александровича Шпилёва. (В скобках заметим, что позже, когда к Шпилевым пришли судебные приставы, Женя Шпилев предоставил им совсем другую справку о своей зарплате, где его заработок был втрое ниже установленного в Алтайском крае прожиточного минимума – всего 2 тысячи рублей.)

  2. После того, как П.Т. Бехтерев заставил Е.А. Шпилева подписать долговые обязательства на сумму 2 миллиона 890 тысяч рублей, Шпилевы мгновенно вносят изменения в только что составленный ими брачный договор. Согласно этим изменениям, все имущество супругов отныне принадлежит Наталье Владимировне Шпилевой, не подписывавшей перед Бехтеревым никаких финансовых обязательств.

  3. Е.А. Шпилев, используя поддельный акт технической экспертизы дома, подает в суд, требуя расторгнуть с Бехтеревыми договор купли-продажи, и вернуть ему 8 миллионов рублей, которые он никогда Бехтеревым не выплачивал.

  4. Шпилев лжесвидетельствует в двух судах, налоговой инспекции и службе судебных приставов о том, что П.Т. Бехтерев с внучками получили от него пресловутые 8 миллионов рублей.

  После всего этого кто-нибудь может сказать честно, уверенно и открыто, что в деяниях супругов Шпилевых нет признаков мошенничества? Я – хоть убейте – не могу! А вот Бийская полиция и прокуратура – могут! За все время изнурительной борьбы, хождения по судам, полициям и прокуратурам 73-летний Петр Тимофеевич Бехтерев получил 9 отказов в возбуждении уголовного дела против Е.А. Шпилева и Н.В. Шпилевой по статье 159, ч.4 (мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере).

  Я, проводя журналистское расследование всей этой истории по письму П.Т. Бехтерева, пришедшему в редакцию, лично был на приеме у прокурора города Бийска В.И. Левченко и его заместителя И.В. Чемортана. Убеждал их внимательнее разобраться в деле. Прокуроры обещали. В результате всех их обещаний на свет 11 апреля текущего года вновь народился документ, именуемый «Постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела», завизированный начальником полиции МУ МВД России «Бийское» полковником полиции П.Н. Барановым.

  Причем при прочтении этого документа ничего не остается кроме как подивиться полицейской логике. Почему? Да потому что логики-то в документе – никакой. Весь он пестрит перлами типа «злоупотребляя доверием, Шпилевы уговорили Бехтерева», «правильно было бы назвать договор купли-продажи договором оформления ипотечного кредита, который Шпилев Е.А. оформил мошенническим путем», «таким образом Шпилев Е.А. мошенническим путем пытался похитить 8 млн. рублей, продолжая давать ложные объяснения отделу судебных приставов и налоговой», «покупатель Шпилев Е.А. в налоговой… совершил ложный донос», «Шпилевы знали, что дополнительное соглашение к договору купли-продажи в Госреестре не будет зарегистрировано», «Шпилев Е.А. имел намерение (умысел) получить дом в собственность по договору купли-продажи, заплатив за дом часть оговоренной цены… а затем под видом невозможности проживать в доме… имея на руках расписку о получении 4-х миллионов рублей, обратился в суд», «Шпилев имел намерение распорядиться чужим имуществом как своим собственным»…

Продолжение следует