Павел Крусанов: «Не дело писателя – объяснять смысл этого общества»

  В Новосибирске на литературном фестивале побывал известный петербургский писатель Павел Крусанов. Всероссийская известность к нему пришла после публикации романа «Укус ангела», за который писатель был удостоен премии журнала «Октябрь», что в те годы служило знаком качества. Читая о судьбе Ивана Чумы, читатели просто не могли не задуматься о судьбах России… Критики сделали вывод, что Крусанов создал новый жанр - «имперский роман». По этому поводу разгорелись жаркие споры, писателю сразу стали «шить» политику, что он сразу же отверг.

  Но именно с этого времени поклонники творчества Павла Крусанова с большим интересом ждут каждой его новой книги, которых за последние годы вышло, надо сказать, немало. И все они интересны! Например, быстро разошлось даже его вольное переложение знаменитого эпоса «Калевала».

  Писатель в Новосибирске встречался с читателями, рассказывал, спорил… Не старался подстроиться под модный тренд, а говорил то, что думал. И над этим можно инужно поразмыслить.

В литературе отвечаешь за все!

- В 60-е годы дух дышал поэзией, поэтому поэты собирали стадионы. А в 70-е годы он стал дышать музыкой. В данном случае это была рок-музыка. Это была форма бытия, форма видения и чувствования. Форма проживания мира. Но музыка – это коллективное творчество; оно не дает ощущения, что все зависит именно от тебя. А в литературе отвечаешь за всё, за все те буквы, который оставил на бумаге, за расположение слов и промежуток между словами. Как говорил Евгений Шварц, говорить о себе: « Я -писатель», все равно, что сказать «Я — красивый!»

Литературные премии: для кого и для чего?

  Что должна делать в идеале литературная премия, чтобы оказаться полезной? Она должна служить навигатором, помогающим читателю ориентироваться в мире художественных новинок, которые появляются на книжных прилавках. Порой просто теряешься в этом информационном потоке и не можешь сориентироваться… Роль литературных премий – роль котировщиков, показывающих, что является самым важным и заметным явлением на этом поле. Так, конечно, должно быть в идеале. Важна также поддержка того или иного достойного автора: это сразу как бы увеличивает ту долю внимания, которое ему читатели уделяют. Он оказывается на пике интереса: и тираж растет, и появляются новые стимулы в работе.

  Но часть премий представляет собой такие клановые междусобойчики, где стоит очередь, и все в шляпах: они решают где, кому и что получать… Это меньше касается российских общенациональных премий. Хотя, бывают и скандалы… Скажем, в «Русском Букере» люди отказались голосовать, потому что на них оказывалось давление председателем жюри. Так, конечно, премия работать не должна – это подход нечестный. Премия должна предъявлять некий гамбургский счет: кто есть кто в нашей литературе.

  И премию обычно дают не за совокупность заслуг, а за какой-то конкретный период. Из литературных премий, которые сейчас существуют, самыми вменяемыми, как мне кажется, являются две: «Национальный бестселлер» и «Дебют». Хорошо начинала «Большая книга», но после первых двух лет начались какие-то трения, междусобойчики; в общем, нехороший какой-то шум…

  Премия «Дебют», которая вручается авторам до 25 лет, пока отвечает своему замыслу. И там точно нет никакого давления и советов со стороны. И это очень сильная поддержка для молодого автора: если его книгу заметили – большое дело!

  А «Национальный бестселлер» устроен так, что там сговор невозможен. Выдвигают профессионалы – представители мира книги, потом Большое жюри ставит баллы, и по сумме определяется шестерка лидеров. И уже из них Малое жюри, состоящее из людей известных, называет лидера. Причем, мнение каждого становится известно только на церемонии. Эта премия хороша и понятна, потому что здесь сговор невозможен.

  Когда книга начинает светиться в тех или иных списках, можно подумать, что это автор суетится… Ничего подобного! Автор в данном случае не волен – есть различные инстанции, которые могут выдвинуть его книгу: журнал, издательство, номинатор… Может быть, автор и не хотел бы участвовать, но процесс происходит помимо его воли. Даже если автор хотел бы проявить скромность, он это сделать не сможет – ведь это уже не его выбор.

Что будет с бумажной книгой?

  Это большая проблема. Мы наблюдаем затянувшийся кризис бумажной книги. Сейчас меняется носитель: по статистике на каждую купленную книгу приходится от 5 до 7 скачиваний. Это и пиратством-то не назвать…

  Висят в сети без ведома автора и издателя отсканированные книжки… Когда-то в молодости мы покупали книги, потом давали их почитать друзьям, соседям – мы просто делились радостью. И здесь ведь то же самое! Человек прочитал книжку – она ему понравилась, вот он ее и отсканировал и вывесил где-то… И вот уже пять тысяч френдов ее прочитали… И это нельзя назвать кражей – просто человек радостью поделился. А фактически он увел покупателей из книжного магазина...

  Конечно, проблема ждет своего решения, потому что страдают и издатель, и автор. Нужно какое-то законодательство, приводящее в порядок это бесправное поле интернета, но вот как это сделать – непонятно.

  Я вырос в атмосфере бумажной книги, но какие-то новинки или присланные рукописи часто читаю на экране. Понимаю, что это во многом удобно, но я все равно остаюсь сторонником бумажной книги. Однако, на самом деле все ведь идет к тому, что книга станет в итоге элементом интерьера или даже музейным объектом. Вот, представьте, что букварь и учебники начальной школы переведут на планшеты – ребенок просто не будет знать, что такое бумажная страница. И тогда нынешние выпускники, возможно, будут последними, кто читал книги. На самом деле идет обвал…

  Бумажная книга в том виде, как мы ее знаем, больше не вернется. Это печально, и я по этому поводу скорблю. Я, например, воспринимаю книгу, как здание. Вот, открываю обложку – это как парадные двери; дальше идут различные титулы – это подъезд. Ну, и так далее… Это своего рода архитектура, чего нет в электронной книге: она такого ощущения не дает. Но бумага как носитель если еще и будет, то только в ситуации глобальной катастрофы – вдруг мир лишится бегающих по нашей воле в ту или иную сторону электронов…

Не все можно экранизировать!

  Что касается телевизионных сериалов по литературным произведениям, то есть примеры удачные, а есть – не очень. Булгакова хорошо экранизировали. Все ведь зависит от таланта человека, который прикладывает свои усилия. Очень понравилась мне и экранизация «Идиота»: сделано и близко к тексту, и красиво.

  Мне не нравится, когда экранизация становится вольной, режиссерской, когда режиссер может переписывать и дописывать за автора. Кто ты такой?! Напиши сам сценарий и снимай так, как считаешь нужным! Зачем же портить хорошую вещь? Понятно, что кино и литература по-разному живут и действуют. Скажем, в кинематографе диалоги по секундомеру замеряют, чтобы все попадало в нужный промежуток, а литература этого не учитывает. Это разные искусства, в конце концов. И если произведение не ложится на экранизацию, то тогда не надо его экранизировать. Потому, что зачем это делать без души и таланта?!

К вопросу об алкоголе

  Алкоголь в жизни человека и народа русского занимает определенное место. И просто игнорировать эту историю нельзя. Я постарался составить антологию. Собрал то, что в литературе сделано писателями по принципу негатива: то есть, алкоголь как безусловный вред и зло. Все это собрано в «Зеленой книге алкоголика». А в «Синей книге» речь идет уже о другом: для многих писателей момент общения с зеленым змием является поводом для того, чтобы рассказать какую-то историю; анекдот выводится из этого… В «Красной книге» - тоже свой взгляд: там авторы описывают личный опыт – как они сумели ускользнуть как бы от этого змия и взять его себе в помощники. Там – настоящие зубры, которые смогли справиться с этим, действительно, страшным делом.

  Есть те, кто из этого все-таки ушел, и есть те, кто проиграл абсолютно. И здесь можно прочитать истории от самых разных авторов. Очень интересно, например, почитать, как писали об алкоголе Лесков и Чехов.

Писатель и политика

  Недавно были такие «прогулки с писателями»… Дмитрий Быков сознательно туда идет. Я думаю, что он уже видит себя какой-то политической персоной. Я с ним недавно в Санкт-Петербурге встречался, и вижу, что он к этому очень серьезно относится. На выборах в координационный совет по числу голосов он обошел Гарри Каспарова, и он вдруг оказался чуть ли не лидером оппозиции… Это все его как-то вдохновляет, заряжает.

  Я выскажу свое мнение на этот счет: мне категорически это не нравится – писатель должен быть над схваткой. Ты можешь иметь собственное мнение, и ты его выражаешь как гражданин, как политик. А как писатель ты должен заниматься своим делом: ищи смыслы, воспаряй в область художественного и создавай те образы, которые нашу жизнь как-то, может быть, через это поле символического объяснят. Задача писателя – не участвовать в событиях, а описывать их.

  Что касается протестного движения, то там идет война за лидерство. И закон такой: раз ты где-то засветился – то тебе это нужно опять. И для этого все способы хороши – чтобы остаться в поле общественного внимания. Для многих все это – только сцена для рекламы самого себя.

  Тот же Горький справедливо замечал, что для того, чтобы описать шницель, совершенно не обязательно жариться на сковородке! Лев Толстой вел графскую жизнь с крепостными крестьянами – и никто это не ставит ему в укор, когда он пишет о Платоне Каратаеве. А что он вообще знает о нем?! Толстой разве был крестьянином, разве тянул 25 лет солдатскую лямку?

  Мне как раз и не нравится позиция, когда сегодня многие писатели используют вот эту ситуацию противостояния в обществе для решения каких-то имиджевых личных вопросов. Да, это их выбор! Но это их выбор, как граждан, а при чем же здесь писатель?! Когда столяр идет на баррикады, он ведь не кричит, что он столяр… Он просто гражданин, выражающий свое мнение.

  Мы – не проповедники!

  В любом обществе, существующем в обстоятельствах каких-то жестких централизованных фильтров, видят в фигуре писателя пророка. Люди жаждут услышать его глас: вот сейчас писатель все объяснит, расскажет. Что в нашей жизни не так, как нам жить дальше, и что вообще с нами будет! Но с какой стати этого ждут от писателя?! У него есть совершенно другие задачи! Проповедь слушайте от проповедника, пророчества - от пророка! Если хотите знать о каких-то социальных процессах, то читайте публициста или социолога. А писатель – специалист по другим делам: он по образам специалист! Писатель – специалист по символическому: чтобы сделать некую проекцию нашей жизни и как-то очистить как бы или, наоборот, прояснить… Слава Богу, что завышенные читательские требования к писателю, ушли. Потому, что не дело писателя – объяснять смысл этого общества: оно само должно как-то внутри себя определиться.

Владимир КУЗМЕНКИН

НОВОСИБИРСК